Врата судьбы

– Да, я знаю, утренний кофе у миссис Барбер, да?

– Верно. Так говори скорее, что у тебя за проблема.

– Понимаете, это жакет. Хорошенький такой жакетик, просто прелесть. Я увидела его у Симонса, зашла и примерила, и он мне ужасно понравился. Там, правда, было небольшое пятнышко, внизу, у самой подшивки, но я подумала, ничего в этом страшного нет. Во всяком случае, я поняла…

– Прекрасно, – сказала Таппенс. – И что же дальше?

– Я подумала, что он из-за пятнышка стоит так дешево, понимаете? Вот я его и купила и очень радовалась. Но когда пришла домой, я нашла в кармане ценник, и на нем стояло не три семьдесят, а целых шесть фунтов. Мне, мэм, это очень не понравилось, и я просто не знала, что делать. Я вернулась в магазин – вы понимаете, я решила, что нужно вернуть жакет и объяснить, что я не собиралась делать ничего такого, – а эта девушка, которая мне его продала, – симпатичная такая девушка, ее зовут Глэдис, да, только не знаю, как фамилия, – но, во всяком случае, она страшно расстроилась, а я ей сказала: «Ничего страшного, я просто доплачу, что полагается». А она говорит: «Это невозможно, я уже все записала в книгу». Я-то не знаю, что это означает. Может быть, вы понимаете?

– Да, мне кажется, я понимаю, – сказала Таппенс.

– Так вот, она и говорит: «Нет, это никак невозможно, потому что у меня будут неприятности».

– Почему, собственно, у нее будут неприятности?

– Вот и я подумала то же самое. Ну, я хочу сказать, я ведь заплатила меньше, чем полагается, и принесла вещь назад, почему же у нее должны быть из-за этого неприятности? Она сказала, что если она проявила небрежность и не заметила, что в кармане жакета лежит не тот ценник, и если из-за ее небрежности мне пришлось заплатить неправильную сумму, то ее за это выгонят с работы.

– Сомневаюсь, что до этого может дойти, – сказала Таппенс. – Мне кажется, ты поступила совершенно правильно. Не знаю, что еще можно было сделать.

– Ну а вышло все по-другому. Она так расстроилась, начала кричать, плакать и все такое, поэтому я снова забрала жакет и ушла, а теперь не знаю, обманула я магазин или нет, – словом, просто не знаю, что делать.

– Видишь ли, – сказала Таппенс. – Я уже слишком стара и не знаю, как нужно себя вести в этих магазинах – все стало так странно и непонятно. И цены странные, и вообще все не так, как раньше. Но я бы на твоем месте все-таки заплатила эту разницу, может быть, просто отдала бы деньги этой девушке… как там ее зовут… кажется, что-то вроде Глэдис? А она может положить деньги в кассу или куда там полагается.

– Ах, нет, даже не знаю, мне, пожалуй, не хочется этого делать. Вы понимаете, она ведь может просто взять эти деньги себе, а если она это сделает, будет очень трудно что-нибудь доказать: а что, если это я украла деньги, а я ведь ни за что не стала бы их красть. Их украла бы Глэдис, ведь правда, а я не уверена, что ей можно доверять. О господи!

– Да, – сказала Таппенс. – Жизнь – это сложная штука, верно? Мне очень жаль, Беатриса, но, мне кажется, ты должна сама решить, как тебе следует поступить. Если ты не можешь доверять своей подруге…

– Она мне вовсе не подруга, просто я иногда что-нибудь покупаю в этом магазине. А с ней так приятно разговаривать. Но она мне не подруга. Мне кажется, у нее уже были неприятности, там, где она работала раньше. Говорят, что, продавая вещи, она отдавала не все деньги, а только часть, остальное же утаивала.

– Ну, в таком случае, – сказала Таппенс, приходя в отчаяние, – я бы вообще не стала ничего делать.

Она это сказала столь решительным тоном, что Ганнибал решил принять участие в дискуссии. Он оглушительно залаял на Беатрису и бросился в атаку на «Гувера», которого считал своим личным врагом. «Не верю я этому „Гуверу“, – сказал Ганнибал. – Очень мне хочется его искусать».

– Ах, да успокойся ты, Ганнибал. Перестань лаять. И не смей никого и ничего кусать, – велела ему Таппенс. – Я ужасно опаздываю.

И она убежала из дому.

«Всюду проблемы», – говорила себе Таппенс, спускаясь по Садовой дороге. Идя по этой дороге, она уже не в первый раз задавалась вопросом: были ли когда-то прежде вокруг этих домов сады? Это казалось маловероятным.

Миссис Барбер встретила ее очень радушно. Она подала на стол восхитительные на вид пирожные.

– Какие изумительные эклеры! – сказала Таппенс. – Вы покупали их у Бетерсби?

– О нет, их испекла моя тетушка. Она просто удивительная женщина. Умеет печь такие вкусные вещи, что просто прелесть.

– А ведь готовить эклеры очень трудно, – сказала Таппенс. – Мне, по крайней мере, это никогда не удавалось.

– Для этого нужен особый сорт муки. В этом, мне кажется, заключается весь секрет.

Дамы пили кофе и рассуждали о трудностях изготовления различных сортов домашнего печенья.

– Мы тут недавно говорили о вас с мисс Болланд, миссис Бересфорд.

– Ах вот как, – сказала Таппенс. – С мисс Болланд?