Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

О моем к нему отношении он не догадывается, если, конечно, Джудит не проговорилась. Поразмыслив, я решил, что могу не опасаться. Джудит никогда лишнего слова не вымолвит.

Он, наверняка, считает, что я не подозреваю об их планах.

Делать мне больше было нечего, оставалось ждать. И, скорее всего, не меньше часа или двух. Раньше Аллертон не появится. Он поздняя птичка.

И я тихонько уселся в кресло.

Внезапно в дверь постучали, я вздрогнул. Оказалось, это Кертис. Пуаро прислал его за мной.

Меня чуть удар не хватил. Пуаро! За весь вечер я о нем и не вспомнил. Он, должно быть, удивляется, почему я не иду. Меня охватило беспокойство. Во-первых, было совестно, что я к нему не зашел, во-вторых, не хотелось, чтобы он заподозрил что-то неладное.

Я последовал за Кертисом.

— Eh bien! — вскричал Пуаро. — Стало быть, вы меня бросили, hein?

Я притворно зевнул и виновато улыбнулся.

— Мой друг, простите, ради Бога, — сказал я. — По правде говоря, у меня голова раскалывается так, что глаза открыть больно. Видимо, это гроза приближается. Что-то совсем ничего не соображаю, даже забыл пожелать вам доброй ночи.

Как я и думал, Пуаро тотчас же принялся обо мне хлопотать. Сказал, что необходимы лекарства. Поднял шумиху, стал меня упрекать в том, что я не берегу себя и сижу на сквозняках. (Это в самую жару, в разгар лета!) От аспирина я отказался под предлогом, что уже его выпил, а вот от чашки омерзительного сладкого шоколада отвертеться не удалось.

— Поймите же, ведь шоколад питает нервные клетки, — убеждал меня Пуаро.

Чтобы не спорить, я выпил эту гадость и пожелал ему спокойной ночи, а он все торопливо и возбужденно выкрикивал мне вслед наставления, от которых у меня в ушах все звенело.

Я вернулся к себе в комнату и демонстративно захлопнул за собой дверь. Позже я с величайшими предосторожностями немного ее приотворил. Ведь мне нельзя было пропустить Аллертона. Когда-то же он вернется!

Я сидел и ждал. Думал о моей дорогой жене. И даже признался ей шепотом: «Дорогая, ты понимаешь, ведь это только для ее спасения…»

Она оставила Джудит на мое попечение, и я не мог ее подвести.

Было так покойно, так тихо, и мне вдруг почудилось, что Синдерс тут, рядом.

Я будто ощущал ее присутствие в комнате.

И тем не менее продолжал упорно ждать его…

Глава 13

1

Ну и щелчок по самолюбию я получил, когда на холодную голову понял, какое разочарование меня постигло.

Знаете, что произошло? Я сидел-сидел, ждал Аллертона и… уснул!

Думаю, удивляться тут нечему. Прошлой ночью я спал очень плохо. Целый день провел на воздухе. Устал от постоянной тревоги и нервного напряжения, ведь мне предстояло осуществить свой план. Да еще тяжесть предгрозовой духоты. А кроме всего прочего, я так отчаянно старался сосредоточиться… Вот все это и сыграло злую шутку…

Как бы то ни было, случилось то, что случилось: я уснул прямо в кресле. Открываю глаза — за окном щебечут птицы и светит солнце. А я сижу скрючившись, в вечернем костюме, во рту у меня — будто шерсти нажевался, голова раскалывается.

Сбитый с толку, потрясенный, не верящий своим глазам, возмущенный, я тем не менее чувствовал величайшее, просто ошеломляющее облегчение.

Не помните, кто написал «Дождись утра, и он минует, тот страшный день, что прожил ты вчера»?[173] Как это верно! Теперь мне ясно, как я заблуждался, в каком болезненно-нервозном состоянии пребывал. Пошлая мелодрама, полная потеря чувства реальности. Я ведь действительно решил убить человека.

В этот момент мне на глаза попался стакан виски. Содрогнувшись, я встал, отдернул штору и выплеснул содержимое в окно. Должно быть, прошлым вечером я сошел сума!

Потом побрился, принял ванну, оделся. И, почувствовав себя гораздо лучше, пошел к Пуаро. Он, я знаю, всегда встает ни свет ни заря. Я сел и выложил ему все начистоту.

Могу засвидетельствовать, что испытал огромное облегчение.

Пуаро добродушно покачал головой.

— Какая безумная затея. Рад, что вы покаялись мне в своих грехах. Однако, мой друг, почему вы вчера вечером не пришли ко мне и не рассказали, что у вас на уме?

Я со стыдом признался:

— Боялся, думал, что вы постараетесь мне помешать.

— Разумеется, я бы вам помешал. Непременно помешал бы. Как вы думаете, хочу ли я, чтобы вас повесили из-за какого-то негодяя?

— Меня бы не поймали, — сказал я. — Я принял все меры предосторожности.

— Все преступники так считают. Вам не откажешь в уме, Гастингс. Но должен сказать, mon ami, вы не столь способны, как вам кажется.

— Но я же все предусмотрел. Стер с флакона отпечатки своих пальцев.

— Естественно. Вы также стерли и отпечатки Аллертона. А что будет, когда обнаружат, что он мертв? Произведут вскрытие и установят, что смерть наступила от передозировки сламберила. Случайно или преднамеренно он его принял? Tiens, его отпечатков на бутылке нет. Почему? Несчастный ли случай или самоубийство — у него не было причин стирать отпечатки пальцев. Тогда исследовали бы оставшиеся таблетки и увидели бы, что чуть ли не половина из них заменены аспирином.

— Подумаешь! Аспирин есть почти у каждого, — слабо сопротивлялся я.