Врата Тагмета

   Жрецам? Да, чтобы восстановить и достроить храмы. Однако, будет ли это хорошей идеей? Только лишь жречество и, какая ирония, местные боги Нового Пантеона, использовали силу храмов. Джейм никогда ясно не понимала, для чего ещё она годилась, кроме как пробить дорогу в следующий пороговый мир, если Трём Народам снова потребуется очередное отступление. Теперь была её очередь нервозно поёжиться. Начинать снова всё сначала, в каком-нибудь новом месте, ещё более разорёнными, чем они пребывали поныне . . . просто немыслимо. Каким бы ни был конец, Ратиллиен должен остаться последней опорой Кенцирата.

   Хотя, чтобы не дозволить взорваться новым нестабильным храмам . . .

   Она вспомнила разрушение Лангадина, когда погибло столь много невинных, тела их громоздились на волнах по обе стороны лодки, на которой её команда бежала из города. Ужас. И, опять же, Котифирский храм пребывал незаконченным, и его флюктуации постоянно угрожали городу. А кроме того, посреди ярости шторма, она ощутила, что сооружение в Западных Землях пробуждается к жизни, а вокруг нет священников, чтобы его контролировать.

   Г'ха. Поволнуемся об этом завтра.

   - "Что вы от меня хотите?" - спросила она.

   - "Уходи. Забудь, что вообще когда-либо нас видела. И забери с собой своих людей."

   - "Не думаю, что смогу это выполнить. Мы теперь зависим от фруктов из этого оазиса и от всех ваших садов. В каком-то роде, от них может зависеть оборона всего Ратиллиена. Возможно, мы смогли бы заняться меновой торговлей. Вам нужно мясо? Молоко? Яйца?"

   - "Этого мы никогда не едим."

   - "Но вы настолько нуждаетесь в хлебе, чтобы даже обратиться к краже."

   - "Когда мы потеряли остальные наши сады, мы также лишились доступа к зерну. Сильнее всего желаешь того, чего не можешь получить."

   - "Ну, по крайней мере в этом, мы можем наладить вам снабжение. Пожалуйста. Не удастся ли нам отыскать какой-нибудь способ сосуществования?"

   Строитель с нерадостным видом заёрзал на месте. - "Нашим видам никогда не полагалось встречаться. Мы всегда шли впереди, занимаясь строительством. Это наша задача, наше право, наше . . . принуждение." - Его длинные пальцы задергались. Он заставил их замереть. - "Эта нужда всё ещё вгрызается в нас, но что мы можем поделать? Наше время прошло. Мы хотим лишь того, чтобы нас оставили в покое."

   Джейм хлопнула ладонями по коленям, приходя к некоторому решению. - "Мы сделаем всё, что только сможем. Безусловно, никто не станет тревожить или преследовать вас. Моё слово за это. И, если возможно, мне бы хотелось снова с вами побеседовать. Есть столько вопросов . . ."

   Строитель распрямил свои короткие, сложенные под ним ноги, и встал. Как и, с неохотой, Джейм. Макушка его лысой головы едва доставала ей до грудины, но достоинство добавляло ему росту.

   - "Ну, тогда, до следующего раза," - сказала она и поклонилась ему, а затем - взволнованным остальным, некоторые из которых нервозно качнулись в ответ. Вместе с рысящим по пятам Журом, и не оглядываясь назад, она покинула берег и вступила под кроны деревьев, где неверный (ложный) рассвет отбрасывал тлеющее золотистое сияние, лишённое всяких теней. В вышине, пробудились все птицы, чтобы разразиться пением. Это была долгая ночь, а перед нею - долгий день. Её люди уже, вероятно, гадают, куда она делась, поскольку она никому ничего не сказала. Размышляя о завтраке, она распахнула деревянную дверь, что заменила собою прежний каменный барьер. За нею лежал заснеженный внутренний двор Тагмета, всё ещё синий от ночных теней. От кухни летел громкий говор жизнерадостных голосов, в сопровождении запаха свежепекущегося хлеба. Ей нужно будет договориться о ежедневной порции последнего, которая станет поставляться в оазис. И, кстати говоря, в сторону лордов, жрецов и летописцев: что же ей следует сказать своим собственным людям по поводу недавно обнаруженных соседей?

   Земля под ногами задрожала и Джейм малость замешкалась, озадаченно хмурясь. Землетрясение? Внутри кухни также наступила пауза, затем начали перекличку вопрошающие голоса.

   Теперь появился нарастающий по громкости рокот, исходящий с востока.

   Из кухни стали появляться охваченные любопытством кендары. Одной из них оказалась Горе, несущая корзинку провизии. В то время, как её положение теперь явственно выпирало из одежды, её лицо ещё больше осунулась, чем это помнила Джейм, на впалых щеках горит лихорадочный жар. Она оглядывалась кругом с мрачными предчувствиями и, казалось, притягивала их к себе.

   Громче, ближе . . .

   Деревянная дверь в саванну разлетелась на части. Сквозь врата рванула приливная волна массивных чёрных тел, одни - гладкие и лоснящиеся, другие - жутко распухшие. Глаза перекатывались белым. Огромные ноздри пылали алым. Рога дергались по сторонам.

   Рабочие отскочили обратно в кухню, один прямиком через окно.

   Горе камнем застыла на месте.