Врата в рай

И я поцеловал ее, поцеловал так, как добрые католики целуют крест в Страстную пятницу, и от прикосновения к кожаной плетке мне вдруг стало жарко, а по всему телу разлилось приятное тепло.

Это было какое-то странное чувство полного расслабления. Я так и застыл, прижав губы к коже. Перед глазами все поплыло, меня захлестнуло жаркой волной, подавившей желание сопротивляться. Мне лаже не надо было смотреть на инструктора. Я и так знал, что он все понял. Когда он отвел плетку от моих губ и шагнул в сторону, я, похоже, ненадолго потерял сознание.

А потом еще несколько мучительных секунд, совсем как тогда, на подиуме, когда я смотрел на толпившихся вокруг гостей. Но теперь я смотрел на женщину-инструктора. Это продолжалось всего мгновение, а потому не думаю, что рыжеволосый успел что-нибудь заметить.

Лицо, за которое женщины готовы были бы жизнь отдать! Я уставился вниз, замерев. Перед глазами все плыло, словно в тумане.

— А теперь маленький урок послушания. Будем учиться поднимать подбородок и смотреть прямо в глаза своих послушных товарищей, — прошептал рыжеволосый инструктор.

Что, мне смотреть на это сборище хорошистов и хорошисток! Да он, наверное, шутит!

Но я сделал все как он велел: поднял голову и посмотрел на них.

— Класс! Всем смотреть на наказанных, — велел рыжеволосый. (И все взгляды устремились на нашу пятерку.) — А теперь продолжим занятия, как будто этих маленьких недоразумений и не было вовсе, — сказал инструктор. — И если кто-нибудь из наших плохих мальчиков и девочек посмеет шевельнуться или издать хотя бы один звук, мы будем вынуждены снова прерваться.

Он отошел от меня и повернулся лицом к первым рядам кандидатов, и я наконец-то смог его хорошенько разглядеть. Очень высокий, широкоплечий, довольно стройный, с копной рыжих волос.

Белая шелковая рубашка с длинными рукавами, отделанными кружевами, прямо-таки как у классического пирата. Красивый сукин сын, хотя глаз, похожих на два тлеющих уголька, как пишут в плохих романах, было практически не видно из-за кустистых бровей.

— Как я уже говорил до этого достойного всяческого сожаления инцидента, — неторопливо и очень спокойно начал он, — вы теперь, все вы, являетесь собственностью Клуба. Вы существуете для его членов, для их удовольствия. Удовольствия смотреть на вас, трогать вас, пороть вас и использовать вас по собственному желанию. Здесь у вас нет индивидуальности. Все вы просто рабы. Ваши личные инструкторы будут вас кормить и обучать, а также ухаживать за вами.

Теперь его голос звучал не только спокойно, но и, можно сказать, дружелюбно. Но я видел, как рабы ежились под его взглядом, осмеливаясь смотреть на него лишь исподтишка. Им, наверное, было тяжелее, чем мне, поскольку они не смогли набраться мужества. Можно, наверное, провести здесь два года, так и не сумев набраться мужества, и в конце срока умереть в результате нервного срыва. Что может быть хуже! Нижний эшелон. Смешно.

— К вам будут присматриваться, — продолжил инструктор. — Вас будут изучать. Инструкторы, хотите вы того или нет, будут находить ваши уязвимые места: чего вы стыдитесь, от чего возбуждаетесь, что укрепляет или, наоборот, ослабляет ваш дух, — чтобы впоследствии вы сумели проявить себя наилучшим образом. И все это делается ради того, чтобы вы могли доставлять максимальное удовольствие вашим хозяевам — членам Клуба. То, что вы ощущаете потребность в наказании, то, что вы страстно его желаете и обязательно должны его получить — пусть даже сейчас вы испуганы и глубоко сожалеете о содеянном, — то, что вы отдали себя в рабство, чтобы получить его, то, что ради этого вы выставили себя на самых дорогих аукционных площадках, — все это одно из самых загадочных случайных стечений обстоятельств, которые предлагает нам жизнь. И по мере того как вы будете трудиться здесь в поте лица, не ожидая ни жалости, ни пощады, вы будете получать то, чего так страстно желали, причем в таком виде, о каком даже помыслить не могли, и все ваши самые дикие фантазии пройдут здесь проверку на прочность. И опять, хочу повторить, все это делается на благо ваших хозяев, а также ради ваших инструкторов, представляющих интересы ваших хозяев и хорошо понимающих их нужды и потребности. Именно ради них — ваших хозяев и хозяек, наших дорогих гостей — и существует Клуб.

Он замолчал и, сложив руки на груди, под позвякивание свисающей плетки, медленно прошелся перед аудиторией, на секунду повернувшись ко мне узкой спинок. Я заметил, что некоторые рабы уже просто тряслись от страха, слышал, как рядом со мной судорожно всхлипывает один из них.

— Вам будет одновременно приятно и неприятно узнать, — продолэил инструктор, — что здесь вы станете предметом неослабного внимания, что вам придется постоянно и тяжело трудиться. В настоящее время на открытие сезона прибыли три тысячи членов, и все апартаменты и спальни уже заполнены на три четверти. Красота, разнообразие, напряжение… Этого ждут от нас гости, и, должен заметить, у них ненасытные аппетиты. Члены Клуба не оставят вас без внимания.