Врата в Сатурн (СИ)

Размерами шар примерно соответствовал размеру Земли, как она видна с поверхности Луны. Конечно, припомнила Юлька, «Заря» вышла из скачка на расстоянии, вдесятеро большем, чем то, что разделяет нашу планету и её единственный спутник — ну так и сам газовый гигант вдесятеро крупнее Земли, сто двадцать тысяч километров против двенадцати с хвостиком!

— А вот и Титан. — Шарль ткнул пальцем в другой кружок, ярко-белый, размером, на глаз, раза в два больше Луны, как её видят обитатели нашей планеты. — Довольно близко, чуть больше трёхсот тысяч!

Юлька, не отрываясь, смотрела на главный ходовой экран — большой, вогнутый, занимающий большую часть стены перед пультами. В отличие от резервного, на главном мостике нет распахнутых в Пространство окон-иллюминаторов, работающим здесь людям не до любований красотами Вселенной. Вот и изображения Титана, Сатурна и его Колец транслируются сюда с внешних видеокамер.

— Мы в двухстах тысячах километров над экваториальной плоскостью Сатурна. — сообщил, из ложемента второго пилота Андрюшка Поляков. — Направление на 'Энцелад… сейчас…

Он что-то сделал на своём пульте, и на экране вспыхнула косая красная линия.

Волынов, занимающий соседний, капитанский ложемент, кивнул. Он, как и остальные, был облачён в гермокостюм. Шлем «Скворца» висел справа от подлокотника, в особом креплении — при необходимости его можно надеть, защёлкнув замки на вороте, за две-три секунды.

— Между нами и Энцеладом сейчас находится Тетис. — сказал Андрей. — Из-за этого могут быть проблемы со связью.

— Не страшно. Скоро выйдем из его тени, тогда и установим контакт. Да и какая тень от этого камешка…

Рядом с возникшим на экране кружком — это и есть тот самый Тетис, пятый спутник Сатурна, поняла Юлька. И тут же рядом с ним побежала строка — размеры… большая полуось орбиты… эксцентриситет.

— Данные пока предварительные. — негромко сказал Довжанский. Сорокатрёхлетний астронавигатор, один из «взрослого» экипажа, он занимал крайний левый ложемент. — Через четверть дам уточнённые параметры, а пока придётся обойтись этими.

— Не страшно, Борис Витальевич. — отозвался Волынов.- Поляков, разверните антенну передатчика в сторону «Лагранжа» и вызывайте постоянно.

Он нажал на пульте перед собой кнопку внутрикорабельного вещания.

— Сообщить о состоянии систем корабля.– негромко сказал Волынов. Из установленных на пульте динамиков немедленно посыпались доклады: «реакторы… маршевые двигатели… маневровые… системы жизнеобеспечения… герметичность…» Всё было в порядке, — инженеры «Зари» знали своё дело.

Во время прыжка, отправившего «Зарю», в систему Сатурна, Юлька с Шарлем находились на главном мостике. Вообще-то, им не полагалось здесь быть — но Волынов сразу после старта с орбиты Луны внёс изменения в строгий корабельный распорядок, допустив «зрителей» в мозговой центр планетолёта. И даже распорядился установить на них несколько кресел, снабжённых, как полагается, привязными ремнями. Из такого кресла Юлька и наблюдала за скачком. Зрелище имело мало общего со ставшими уже привычными перемещениями через «батут»: Ходовой экран мигнул, в его центре вспыхнула ослепительная точка. Она развернулась в серебристо-лиловую плоскость — всего на миг, потому что корабль проскочил сквозь неё и оказался в подпространственном тоннеле, «червоточине», открытой сработавшей «тахионной торпедой». На экране возникло изображение, до странности напоминающее «гиперскачок», как его показывали авторы «Звёздных войн» — шквал радиально разбегающихся из центра экрана лучей, создающих иллюзию тоннеля в бесконечность. Продолжалось это недолго, не больше трёх-четырёх секунд; экран снова мигнул и в его центре, на фоне бархатно-чёрной, испещрённой точками звёзд пустоты возник Сатурн.

— Есть связь с «Лагранжем». — сказал Андрей. — Они нас слышат, Борис Валентинович.

Юлька покосилась на запястье, где мигал зеленоватым экранчиком индивидуальный браслет. С момента выхода из прыжка прошло часа четыре — за это время они с Полем успели пообедать, потом навестить резервный мостик и поспорить там с Середой о том, почему не отвечает «Лагранж», и каковы их шансы спасти обитателей станции. Спор ожидаемо ничем не закончился — и теперь они втроём уже минут сорок торчали на главном мостике, ожидая развития событий.

И вот, похоже, дождались…

— Отвечают? — спросил Волынов.

— Да. Вывожу на динамики.

Он щёлкнул тумблером, и всё помещение мостика наполнили прерывистые писки точек и тире. Морзянка, поняла девушка — и почему она не удосужилась её выучить? Всё откладывала, оправдываясь срочными делами — а теперь вот гадай, что они там передают… Она покосилась на Шарля. Тот прикусил губу и неслышно что-то шептал — видимо, пытался прочесть сигнал на слух.

Долго гадать ей не пришлось.

— Дело плохо, друзья. — сказал Волынов.– Это сигнал бедствия. Станция на грани гибели!

— Я тут наскоро прикинул… — Поляков оторвался от счётного устройства, вмонтированного правый подлокотник ложемента, — Даже на полной тяге мы к не успеваем. В лучшем случае, прибудем через два дня, после того, как у них закончится воздух.