Врата вечности

Хмурые тучи низко нависли над островом. С моря дул холодный ветер. Оливия зябко поежилась и подумала, не вернуться ли ей в дом. Но все-таки решила немного прогуляться по берегу. Она чувствовала себя неловко рядом со Скотти и Аластером. Они были какими-то… необычными. Девушка не сразу нашла подходящее слово. И дело было даже не в их манере общения и привычках. Многие люди в течение своей жизни обзаводятся привычками, которые кажутся окружающим странными, а ведут себя и вовсе несуразно или нелепо. Но от этого они не перестают быть людьми, скорее наоборот, становятся более человечными. А Скотти и Аластер, чудилось Оливии, словно не были, а только старались казаться людьми. Это ощущение нереальности происходящего, которое возникало у нее каждый раз, когда она встречалась с этими старичками, пугало Оливию. И тяготило ее.

Но одновременно она начинала лучше понимать Альфа. Он вырос на этом острове, рядом с этими существами. И это, несомненно, наложило на него свой отпечаток. Остается только удивляться тому, что сам он не стал походить на них. Хотя иногда и проскальзывало нечто необычное — в его взгляде, голосе, жестах, отношении к жизни.

Впрочем, именно за это Оливия его и любила. Альф был необыкновенным, не таким, как мужчины, которых она встречала раньше. Совсем не таким.

Интересно, а каким будет ребенок, которого она собирается от него родить?

При этой мысли Оливия радостно улыбнулась. И все плохое мгновенно забылось. Она прислушалась — не почувствует ли внутри себя другую, уже зародившуюся жизнь? Но что-либо понять мешал гул морского прибоя. И протяжные жалостливые крики олуш, парящих над морем. Оливия решила продолжить эксперимент ночью, когда ей никто и ничто не будет мешать. Она погрозила олушам кулаком и насмешливо прокричала:

— Мир наш смертью опечален,

До краев наполнен горем!

Так пронзительно кричали

Чайки над притихшим морем.

Олуши ответили Оливии негодующими криками. И тут же, заглушая их, раздался звук далекого орудийного выстрела. Высокий столб воды поднялся у причала, где стоял катер капитана Уолрика. Когда столб опал, на поверхности моря плавали лишь обломки судна. А затем донесся отзвук еще одного выстрела. Второй снаряд упал по ту сторону острова. Это была «вилка», при которой первый снаряд немного перелетает цель, а второй — немного не долетает. После чего, уточнив ориентиры, орудия начинают стрельбу на поражение.

Но Оливия не разбиралась в артиллерийской науке, а поэтому ничего не поняла. Девушка поспешила вернуться к маяку. Отсюда, с вершины холма, море просматривалось до самого горизонта. И она увидела, что пять или шесть парусных судов, подойдя к острову со всех сторон на расстояние не больше морской полумили, угрожающе наставили на него свои орудия. На одном из них пушки еще дымились. Но другие пока не стреляли.

К Оливии подбежал взволнованный капитан Уолрик.

— Вы видели, miss Оливия, что они сделали с моим катером? — закричал он. — Они мне за это ответят! Проводят военно-морские учения и даже не предупреждают об этом мирных жителей. Одно слово — горе-вояки!

— Что это за корабли, капитан Уолрик? — спросила Оливия. — Впервые вижу, чтобы парусные суда имели орудия и кого-то обстреливали.

— Это фрегаты, miss Оливия, — снисходительно глядя на девушку, ответил старый моряк. — Вам, как женщине, это позволительно не знать, но у этих трехмачтовых судов очень славное военное прошлое. Дюнкеркские корсары еще в семнадцатом веке использовали их для своих рейдов в проливе Ла-Манш. Вы даже не представляете, какие это лёгкие и быстроходные суда. И очень опасные в морском бою.

— Пока что они представляют опасность только для нас, — с тревогой заметила Оливия.

— Уже нет, — ответил капитан Уолрик. — Ведь они больше не стреляют. И даже спускают шлюпки на воду. Видимо, командующий эскадрой понял свою ошибку и решил принести извинения жителям острова.

Оливия уже и сама видела, что от фрегатов отделилось несколько шлюпок, полных вооруженных людей в военной форме. Тускло поблескивали возвышавшиеся над бортами острия штыков, делая шлюпки карикатурно похожими на морских ежей. Они быстро приближались. Весла равномерно и почти беззвучно поднимались и опускались в воду.

Из башни маяка вышла Скотти и решительно потребовала:

— Зайдите в дом, miss Оливия!

Девушка поспешила успокоить ее.

— Это только морские учения, Скотти, — сказала она. — Капитан Уолрик говорит, что они хотят перед нами извиниться за свои случайные выстрелы по острову. Видимо, его сочли необитаемым.

— Капитан Уолрик болван, к моему великому сожалению, — ответила Скотти. — Это фрегаты из эскадры Совета тринадцати, я вижу даже отсюда. Они никогда не проводят учений. И встреча с ними в море намного опаснее, чем с Летучим Голландцем. Уж поверьте мне на слово, miss Оливия. Быстрее в дом!