Врата вечности

Фергюс понял, что Алун был прав. Не говоря ни слова, достал мобильный телефон и набрал номер. Услышав голос в трубке, сказал тоном, не допускающим возражений:

— Доктор Джейсон, вы нужны мне на острове Эйлин-Мор. Самолет ждет вас в аэропорту.

— Что произошло? — спросил его невидимый собеседник. — Что-нибудь с вами, Фергюс?

— Нет, но с близким мне существом, — ответил эльф. — У Скотти нож в шее, но она еще жива. Мы что-нибудь можем сделать до вашего приезда, Джейкоб?

— Ни в коем случае не трогайте ее, — потребовал доктор Джейсон. — И даже не прикасайтесь к ней. Я скоро буду.

Фергюс сделал еще несколько звонков, отдавая приказания, чтобы доктор Джейсон оказался на острове как можно скорее. А затем он обратился к Алуну, который все это время продолжал стоять рядом с ним, восхищаясь, как легко Фергюс разрешал самые сложные проблемы.

— Алун, уберите человека в подвал. Положите его в ящик со льдом, рядом с эльфийкой, которую вы там найдете. А затем тщательно осмотрите все помещения на острове и сам остров. Засады здесь явно нет, но, возможно, для нас оставили какие-нибудь сюрпризы. Вроде мин-ловушек. Джеррик способен на такое.

— Уже осматривают, — деловито ответил Алун. — Я распорядился.

Фергюс с одобрением посмотрел на него. Но ничего не сказал и вышел из комнаты. Он лучше кого-либо знал этот остров и сам собирался обойти его, чтобы осмотреть все укромные уголки. Он был уверен, что Оливию перевезли в шлюпке на фрегат. Но оставался шанс, что ее убили и скинули со скалы в какую-нибудь расщелину или в море. Фергюсу было страшно даже думать об этом, но он должен был выполнить свой долг, каким бы тяжким тот ни был.

Остров Эйлин-Мор был крошечным, но Фергюс вернулся к маяку только два или три часа спустя. Зато он уже не сомневался, что Оливия жива и находится в плену у его врагов. Это было плохо, но оставалась надежда на то, что ему удастся спасти девушку в скором будущем. Фергюс хорошо все обдумал за это время, и решение уже созрело.

— Скотти жива? — Это было первое, что спросил Фергюс, увидев Алуна.

— Еще дышит, — кивнул тот. — Крепкая оказалась старушка. Не думаю, что я прожил бы даже пять минут после такого удара в шею. Мастерский удар, что и говорить. Его нанес профессиональный убийца.

— Кажется, я знаю, кто это был, — сказал Фергюс. — И ты тоже. Накануне ему удалось спастись от нас в кампусе Royal Holloway university. Но следующая наша встреча будет для него последней. Клянусь тебе, Алун!

В небе раздался звук мотора снижающегося гидросамолета. Через минуту он опустился на поверхность моря.

— Доктор Джейсон! — радостно воскликнул Фергюс. И попросил: — Алун, помогите доктору подняться на маяк. А то он немного толстоват для такого восхождения.

Алун с готовностью поспешил выполнить эту просьбу. Но когда он спустился на берег, то увидел, что Фергюс значительно преуменьшил габариты человека. Доктор Джейсон был не толстоват, а откровенно толст. Он напоминал крупный валун, обтесанный морскими волнами почти до шарообразной формы, и был такой же блестящий и гладкий, даже голова у него была абсолютно лысой. На его круглом лице сияла улыбка. Алуну пришлось потрудиться, чтобы доктор Джейсон поднялся на вершину холма. Эльф то подталкивал человека в спину, то тянул за руку, помогая преодолевать подъем и изгибы тропинки. Кроме того, что эльф нес большой черный саквояж доктора, в котором лежали хирургические инструменты, необходимые для операции. И когда они подошли к маяку, то оба утирали обильно выступивший пот.

— Это было что-то феерическое, Фергюс, — жизнерадостно произнес, увидев эльфа, толстяк. — Я никогда еще не передвигался с такой скоростью, как во время этого путешествия на ваш остров. Особенно последнюю часть пути, когда забирался на холм с помощью этого милого молодого человека.

— Рад видеть вас, Джейкоб, — сказал Фергюс. — Но, признаюсь, мне хотелось бы, чтобы повод для нашей встречи был другой.

— А когда он был другой? — удивился доктор Джейсон. — Вы вспоминаете обо мне только тогда, когда случается какая-либо неприятность. Но я не обижаюсь. Такова участь всех эскулапов мира. И почему я должен быть исключением? В конце концов, когда я давал клятву Гиппократа, «Per Apollinem medicum et Aesculapium, Hygiamque et Panaceam juro…» и так далее, то не думал, что стану всеобщим любимчиком. И что со мной будут искать встречи исключительно из-за моего веселого нрава.

Фергюс в душе вынужден был признать, что доктор Джейсон прав. В свое время, оставшись с новорожденным Альфом на руках, он долго подыскивал врача, которому мог бы доверить младенца, если бы тот вдруг заболел. И пришел к выводу, что это должен быть человек. Любой лекарь из мира духов природы, оказав ему или Альфу медицинскую помощь, мог донести на них Совету XIII. А это было равносильно исполнению смертного приговора, который был вынесен Альфу еще в утробе его матери.