Врата. Выжженная земля

Тихий, мягкий голос полился из нее неожиданно, будто пробивался из самых недр земли. Сквозь толщу почвы он рвался наружу, на свет, под голубое небо, с каждым новым звуком набирая силу. Ее голос, невероятно сильный и глубокий, заполнил собой все пространство – он был внутри меня, он был снаружи, он был всем и ничем, но при этом собой. Мама Лия пела без слов, просто издавала звуки, ударяя колотушкой по бубну. Прекрасная мелодия лилась на меня светом, любовью, воспоминаниями чего-то знакомого и родного. Это было уже, это было, я чувствовала. Меня будто вернули домой из долгих странствий. Как же я жила столько лет без ее голоса? Почему я позволила себе забыть его? Осознание накрыло меня болью и слезы сами по себе скатились по щекам. Я даже не смахнула их, зачарованная пением.

Голос мамы Лии становился выше, звонче, музыка увлекала за собой в пропасть безудержным потоком. Так звучит река, мчащаяся сквозь горы. Освежающая, живительная, но сильная и неудержимая. Так звучит ветер – пронзительный, с морозцом, исцеляющий через боль. Голос самой земли, голос Великой Матери, нежность и сила сплелись воедино в одном хрупком теле.

Великая Мать для всех, но почему она не стала истинной матерью хоть для одной дочери или сына? Мысль эта во мне отдавала болью и злостью на саму себя. Ее наказали бездетностью за то, что я ее бросила и предала наши цели? Еще две обжигающе соленые слезинки скатались по моим щекам и упали на колени.

А бессловесная песнь все лилась и лилась, кружа и захватывая в свой исцеляющий плен. Ее звучание менялось, как волны – вверх и вниз. Когда голос мамы Лии понижался, казалось, будто рядом вырастает защитная стена, камешек за камешком, крепкая и нерушимая. Вместе со стеной во мне росла уверенность, что со мной ничего не случится. Будут трудности, боль тоже будет, но они не сломают меня, не позволят свернуть с пути. Я раньше не представляла даже, что в музыке, в пении может быть сокрыта столь великая сила. Величественная даже.

Она вела голосом.

Она плакала голосом.

Она вдохновляла голосом.

Голосом она взращивала крылья за моей спиной для полета и я верила, что смогу летать.

Ее пение будто ласкало меня нежностью объятий, прохладным ветерком в жаркую летнюю ночь скользило по коже. Ритм шаманского бубна отдавался внутри, заставляя все тело вибрировать. Мы были одним целым – она мной, а я ею. Мне хотелось петь вместе с мамой Лией и танцевать под ее волшебную музыку. Но я застыла каменным изваянием, не в силах пошевельнуть хотя бы пальцем. Магия? Но я не вижу в этом чуда. Все было так естественно, так знакомо, хоть я совсем не помнила почему.

Я закрыла глаза. Мне хотелось проникнуть глубже в свои глубины, познать себя, найти ответы. Перед моим внутренним взором как из тумана начали вырисовываться очертания гор с одиноко стоящим домиком на вершине. Голос мамы Лии тоже звучал как пение гор – мощный, но дрожащий, словно сами горы говорили со мной, вибрируя от легких толчков земли, шатаясь на ветру, рассыпаясь брызгами камней книзу. И коснувшись земли, они ударяли с великой силой грома, пробуждая самую дикую мощь природы, первобытную. Мы были древними людьми, но мы питались из источника первой магии и сила наша была велика. Столь велика, что нас заставили забыть ее, дабы мы не возгордились.

Ее дикая сила сменяла свой бурный поток на нежную игривость кошечки, мурчащей и смеющейся. Столь разная и такая одна. Из груди мамы Лии вырвался громкий крик, тяжелым камнем рухнувший с горы наземь и вмиг превратившийся в пыль. Сила перетекала в слабость, а слабость в силу, играясь друг с другом как шаловливые котята. Ее пение затихало, замедлялось вместе с ритмом бубна и мне показалось, что все, но нет. Сладкой карамелью на меня вылилась любовь матери – такая звенящая, такая целительная, что сердце защемило от ее тепла. Я почувствовала, будто вся Вселенная обняла меня, укрыла теплым одеялом заботы. Ее голосом говорили звезды и планеты, луна и солнце. Чистейший звук Вселенной, родниковая вода для души. Моя космическая мама, прекрасная и такая моя. Она баюкала меня своим пением, как дитя в колыбели. Меня несло по волнам ее любви и печали. Останься здесь – шептало сердце, нет, не ее – мое.

Я заблудилась в своих мыслях. Реальность больше не была для меня реальной. Кто есть я и кто такая мама Лия? Откуда в ней столько силы и столько нежности? Остаться бы и познать ее полностью, но дороги Тэрры звали меня дальше.

Музыка перестала звучать. Я открыла глаза. Мама Лия смотрела на меня с нежностью и теплом. Нет, не на меня, на нас. Я совсем забыла про Сэма, хотя он и сидел рядом. На его лице застыла счастливая улыбка – такая искренняя и открытая, что мне даже неловко стало смотреть. Такого Сэма я не знала. Я думала, что почувствую от него скептический настрой и насмешки над магией, но он проникся пением мамы Лии так же глубоко как и я. Этот новый Сэм мне нравился куда больше старого. Но надолго ли он таким останется? Впрочем, неважно. Главное, я знаю его секрет.