Вредители по найму

— Очередная сказка. Сам подумай, пока ты будешь пытаться пронзить мертвую отвердевшую плоть куском дерева, кровосос тебя трижды осушить успеет. Тем более, что у них два сердца.

— Два сердца?

— Ну конечно! Иначе никак не прокачать мертвую кровь по мертвому же телу. Слишком уж она густая. Кстати запомни: силу и скорость вампирам дает кровь, свежая кровь. Иначе кровосос будет ничуть не лучше обычного ходячего трупа. Помереть не помрет, но и в бою уже не такой грозный боец. Обескровленный вампир не так страшен, хоть и злющий.

— А что насчет магии?

— Пользуют древнюю магию Крови. Сам понимаешь, какой ресурс для этого требуется. Для стихийных боевых заклятий они уязвимы так же, как и любая высшая нечисть. А вот Свет их жжет так, что самими небесам делается жарко. Святая вода, освященный символ звезды, солнечный свет — все сгодится. Золото вампиров тоже припекает, но не смертельно.

— Вот только у меня на святую воду аллергия, а Руди — такая же нежить. А для нас есть какие‑то способы умертвить кровососа? Без святых побрякушек?

— Самый верняк, это отрубить голову. Сдохнет тварь не сразу, но и восстановиться не сможет, если только ее назад не приставить. Если есть знакомые алхимики, то можно вампира в кислоте растворить или до золы пережечь в плавильной печи. Только попробуй его туда еще замани.

— А чеснок? — влез Руди.

— Ерунда, — отмахнулся охотник, — У кровососов на него аллергия, кожа краснеет и чешется, и все.

— У меня тоже, — вздохнул я.

— Больше ничем помочь не могу, — развел руками человек, — В прямом бою вампира одолеть почти невозможно. Им всем по несколько сотен лет, и все это время они учатся. Изучают языки, техники боя, историю… изучают нас, наши слабые и сильные стороны. Учатся обманывать и убивать.

— Тогда как вы их убивали? Вы же простой человек!

Охотник посмотрел на меня насмешливо.

— Я‑то? Обычно загонял в камнедробилку. Переломанные руки — ноги да ребра восстанавливаются у них по нескольку часов, за это время можно и голову срезать, и зубы с когтями на память выдрать.

— Ага. Камнедробилка, значит. А у вас, случайно, лишней под нарами не завалялось?

— Извините, но чем мог, я помог…

За дверью раздались тихие шлепки шагов и яростный стук в дверь:

— Эй, пацаны, шустрите оттуда, легавые шкандыбают, — послышался хриплый голос духа.

— Спасибо вам за все, нам пора — с этими словами мы с Руди выскочили из камеры, и вскоре уже были далеко от тюрьмы.

— Ну, что скажешь? — первым прервал молчание Руди.

— Что я зря потратил кучу денег, только страшнее стало. Соваться в замок к этим…

— Насколько я помню, ты подрядился в качестве вредителя, а не убийцы вампиров, а сам чуть ли не к сражению со всем родом Мергейлов готовишься!

— Оно, конечно, верно, но хотелось бы подготовиться к любому развитию событий.

— Тогда въезжай в замок сразу в гробу, с венком чеснока на шее и с красной розой во рту.

— А роза‑то зачем?

— Для красоты…

Я замолчал. Попытка телохранителя развеселить меня, лишь еще больше испортила настроение. И снова вернула меня к мысли о загадочном живом мертвеце, который обладает не только развитым интеллектом, но и чувством юмора, чего у вурдалаков не может быть в принципе — во время трансформации разума и души, они теряют все человеческие качества.

— Лучше бы подсказал, что делать.

— Я так понимаю, что все обычные методы наша нанимательница перепробовала: и знойную красотку ему подсовывала, и на оскорбление провоцировала, и следила, не скрывает ли он какую‑нибудь страшную тайну, верно?

— Думаю, ты прав.

— И, разумеется, все это было бессмысленно: или он ждал с ее стороны подобного, или просто заподозрил неладное.

— То есть такой вариант, что герцог действительно по уши влюблен и идеальный муж — ты даже не рассматриваешь?

— Такого не бывает! — решительно заявил вурдалак, — Вот ты был когда‑нибудь идеальным ребенком?

— Только если что‑то натворил, и не хотел чтобы меня поймали и наказали. Погоди! То есть ты считаешь, этот Владислав лишь притворяется, потому что за ним кроется какой‑то грешок?

— По — моему, это логично. Слежка, провокации — это, конечно, все хорошо, но только если жертва не догадывается, что за ней наблюдают или пытаются спровоцировать. Например, если этим занимается тот, от кого этого ну никак не будешь ожидать.

— Например, любящая жена?

— Это та, которая демон похоти, в сороковой раз выходящая замуж, и каждый раз по большой и чистой любви? — оскалился вурдалак, — Или ты считаешь двухсотлетнего кровососа наивным мальчишкой?

— Две сотни для них не возраст, — отмахнулся я, — Лучше скажи, ты петь или танцевать умеешь?

— Вообще‑то я телохранитель. И вурдалак, — на всякий случай напомнил он.

— Наверное, и огонь выдыхать не умеешь, и колесом ходить?

— Под личиною артистов на бал попасть нам вряд ли удастся. А также поваров и прочих приглашенных умельцев.

— Пригласительных тоже в кармане не завалялось, так что придется или притворяться слугами, или осваивать невидимость.

— Ты же слышал насчет слуг… Они поколениями сидят в замке и наверняка все друг друга знают в лицо. Разве что примкнуть к свите кого‑нибудь из приглашенных.