Вредная девчонка – староста

А потом вдруг рассмеялась. Просто не смогла сдержаться. Она вспомнила, как странно прыгали книги с её парты. Вспомнила те загадочные капли, падавшие с потолка, и приступ чихания. Теперь всё это показалось ей таким смешным, хотя её за это отругали и наказали.

Как она хохотала! Запрокинула голову и тряслась от хохота. Уильям, Рита и Джулиан удивлённо смотрели на развеселившуюся девочку, а потом и сами рассмеялись. У Элизабет был такой заразительный смех, что никто не мог сдержаться.

Наконец Элизабет утёрла глаза и остановилась.

– О господи, – сказала она, – сама не знаю, почему я хохочу, хотя у меня на душе кошки скребут. Но не могу удержаться: теперь всё кажется таким смешным, а тогда-то я была не на шутку озадачена.

Джулиан неожиданно пожал Элизабет руку:

– А ты молодец! Вот уж не мог представить себе, что ты рассмеёшься, когда я признаюсь в том, что сделал, чтобы досадить тебе. Думал, ты разревёшься, или раскричишься, или надуешься, но только не рассмеёшься. И вправду молодчина! Вот такая ты снова мне нравишься!

– Ох, Джулиан! – прошептала Элизабет, не веря своим ушам. – Какой ты всё-таки хороший. Надо же: ты простил меня, потому что я рассмеялась! Просто смех!

– Не так уж и смешно, – заметил Уильям. – Люди, которые могут посмеяться, когда шутят над ними, – молодцы, тут Джулиан прав, такие всем нравятся. Этим своим смехом, Элизабет, ты многое исправила. Теперь мы лучше друг друга понимаем.

Джулиан сжал руку Элизабет:

– Я готов забыть все те глупости, которые ты про меня наговорила, а ты забудь, как я тебя дразнил. Мы квиты и можем начать всё заново. Будешь со мной дружить?

– Ох, Джулиан! – обрадовалась Элизабет. – Конечно! Даже если ты выльешь на меня ведро воды, засыплешь снегом или подбросишь ещё какой порошок в мои учебники. Теперь я снова счастлива!

Уильям и Рита не сговариваясь улыбнулись. Элизабет, похоже, с одинаковой лёгкостью попадала в беду и выбиралась из неё – всё с неё как с гуся вода! Она могла делать глупости, могла быть несдержанной, могла ошибаться – но душа у неё была добрая.

– Что ж, – сказал Уильям, – мы многое прояснили, но по-прежнему не знаем, кто же настоящий воришка. А он ведь может продолжить воровство. Надеюсь, мы отыщем его, прежде чем ещё что-нибудь стрясётся. Между прочим, Элизабет, если своё первое обвинение ты высказала Джулиану с глазу на глаз, как же о нём все узнали? Может, ты ещё кому-нибудь об этом рассказала?

– Нет, я никому не говорила, – сразу ответила Элизабет. – Я же обещала. И сдержала слово.

– И я тоже ничего не говорил, – сказал Джулиан, – но весь класс как-то узнал и пришёл мне сообщить.

– Один всё-таки знал, – с тревогой проговорила Элизабет. – Мартин Фоллет. Он был в конюшне, пока мы разговаривали на дворе, и вышел, когда ты, Джулиан, уже ушёл. Он даже предложил мне свой фунт, вместо моего потерянного. Мне показалось, это очень мило. Но он обещал никому не рассказывать о том, что услышал.

– Выходит, он не сдержал своего обещания, маленький предатель, – процедил сквозь зубы Джулиан. По непонятной причине ему никогда не нравился Мартин, хотя все вокруг его любили. – Ну да ладно. Что ж, спасибо вам, Уильям и Рита, что помогли нам во всём разобраться.

И он вдруг усмехнулся своей гоблинской улыбкой, и его зелёные глаза блеснули. Элизабет по-доброму посмотрела на него. Как она могла подумать, что Джулиан способен на нечестный поступок? Какая она была противная! Никогда никого не прощала.

«Да, конечно, Джулиан вечно твердит, что поступает как хочет и не станет делать то, что ему не нравится, и его не волнует, если он попадёт в беду. И вдобавок он придумывает самые ужасные розыгрыши. Но всё-таки я убеждена, что душа у него добрая», – говорила сама себе Элизабет.

А Джулиан смотрел на неё, улыбаясь, и думал: «Она готова вспылить на ровном месте и наговорить глупостей и легко нажить кучу врагов, но я убеждён, что душа у неё добрая».

– Что ж, спокойной ночи, нарушители порядка, – сказал Уильям и дружески подтолкнул их. – Элизабет, мне жаль, что ты больше не староста, но, думаю, ты и сама понимаешь: тебе надо стать более рассудительной и сдержанной, чтобы в тебя снова поверили. Ты словно с цепи срываешься, если тебе что-то в голову взбредёт.

– Знаю, – кивнула Элизабет. – В этот раз у меня ничего не вышло, но я постараюсь впредь поступать разумно, вот увидите!

Когда они вдвоём ушли, Уильям и Рита переглянулись.

– Хорошие они ребята, – сказал Уильям. – А теперь, Рита, давай выпьем какао. Уже поздно. А всё-таки интересно, кто же этот гадкий воришка? Наверняка кто-то из первоклашек. И он не просто вор, а двуличный обманщик, сваливающий свою вину на других. Надо же до такого додуматься – подбросить Джулиану в карман меченую монету!

– Да, у этого воришки чёрная душа, – согласилась Рита. – Иметь дело с ним будет непросто. Интересно, это мальчик или девочка?

Джулиан и Элизабет шли по коридору в общую комнату. Через четверть часа пора будет ложиться спать.