Вредная волшебная палочка

– Вот уж от тебя подобного вопроса не ожидала. Оцени последствия такого поступка. В доме появляются специально обученные люди, начинают всех допрашивать. Ничего не имею против сотрудников МВД, но они часто бывают неделикатны, прут напролом по болоту, давят всю клюкву. Они начнут расследование, всем станет понятно, что я считаю убийцей жену Эдуарда. А потом находят того, кто убил Нину, решил отравить Витю и замыслил свалить все на тебя. И преступник не Аня, а кто-то другой. Как ко мне станет после этого относиться невестка? Представь, что свекровь обвинила тебя в убийстве, вызвала в дом людей в форме. А потом оказалось, что убийца… э… шофер! Твои действия? Кинешься тетке на шею с воплем: «Мама, я счастлива, что вы больше не считаете меня преступницей»? Расцелуешь каргу во все щеки? Подаришь ей булочки с заварным кремом?

– Только запихну в них предварительно побольше яда, – хихикнула я. – Правда, из-за отсутствия у моего мужа матери я никогда не окажусь в таком положении. Однако чисто теоретически… Выяснять отношения не стала бы, обиду или торжество от того, что подозрения не оправдались, не продемонстрировала бы. Но если бы мы жили в одном доме, попросила бы мужа уехать в отдельную квартиру. Если бы обитали каждый на своей территории и привыкли вместе проводить субботы-воскресенья-праздники, свела бы отношения к дежурным встречам: день рождения свекрови, Восьмое марта. На Новый год предложу мужу куда-нибудь слетать. При этом сам он с матерью пусть общается сколько угодно. Но без меня. Мне ясна ваша позиция. Не желаете остаться одна-одинешенька.

– Вот и хорошо, что поняла, – кивнула Наталья. – Моя задача удостовериться, какова роль Ани в событиях, а уж потом обращаться в полицию. Так как? Могу я на тебя рассчитывать? Завтра ты в салоне с утра работать начинаешь.

– Хорошо, – кивнула я, – проснусь и двинусь в Опенкино.

– Если мои будут спрашивать, где ты, скажу: она помчалась в Москву в «Бак». Забыла что-то нужное для макияжа, – мигом придумала Монтини.

Глава 22

Серафима Николаевна оказалась женщиной, которую никак не назовешь милой бабулей. Несмотря на то что часы показывали одиннадцать утра, волосы дамы были затейливо завиты и уложены в высокую прическу. Кое-кто может подумать, что Круглова встает в шесть и резвой рысью несется в салон, где ей начесывают «замок». Но я-то знаю, что подобные конструкции, очень любимые чиновницами советских лет, устанавливают раз в десять-двенадцать дней, намертво залив лаком. Спать с крепостной башней на макушке не особенно комфортно, но если ты ее носишь не первый год, то давно привыкла. Утром внутрь «красоты» засовывается хвостик расчески, пара заученных движений – и покосившаяся «колокольня» снова хороша со всех сторон. Для надежности ее можно опять побрызгать лаком. Ну и никто не отменял шиньона. «Биг-Бен» порой мирно спит в ванной, а утром его прикрепляют к волосам с помощью заколок, шпилек, гребешков.

Серафима Николаевна впустила меня в прихожую и показала на пластиковые тапочки.

– Вас не затруднит снять уличную обувь?

– Конечно, нет, – сказала я, – только у меня сменка с собой.

Круглова с интересом наблюдала за тем, как гостья вынимает из сумки мешочек и вытряхивает оттуда балетки, потом поинтересовалась:

– Не любите пользоваться чужими тапками? Я их постоянно мою.

– Очень болит косточка на ноге, – солгала я, – поэтому беру обувь, в которой не испытываю неприятных ощущений.

– Понятно, – кивнула Серафима, – Наталья Марковна попросила поговорить с журналисткой, дочкой своей подруги. Зачем я вам понадобилась? Пойдемте в столовую.

Мы двинулись по коридору и очутились в большой комнате с эркером, серединная его часть была распахнута.

– Какой у вас воздух, – похвалила я, – не чета московскому.

– Лес кругом, – улыбнулась хозяйка, – машин почти нет. Чай, кофе?

– Спасибо, я недавно завтракала, – отказалась я.

Серафима показала на стулья, которые окружали стол.

– Располагайтесь.

Я села на узкое сиденье и начала вдохновенно фантазировать:

– Я работаю в интернет-издании, которое пишет статьи о советском прошлом. Хотим рассказать подробно, как люди тогда жили. Выросло поколение, которое никогда не видело «пятачка» для метро, «двушки» для телефона-автомата. Недавно мы узнали, что в те годы существовали лесные школы в Подмосковье, там мог жить и учиться любой ребенок. Одной из них много лет заведовали вы.

– Нет, – возразила Серафима, – так называемая лесная школа принимала ребят с проблемами здоровья. Они там лечились, а чтобы не отстать от сверстников, проходили школьную программу. Основной упор делался на лекарства, процедуры, правильное питание, уровень преподавания оставлял желать лучшего. А я заведовала интернатом, где обучались здоровые в физическом плане ребята. У меня они жили кто год-два, а кто и больше. В зависимости от занятости родителей.

– Здоровые в физическом плане ребята, – повторила я. – Уж извините, но фраза построена так, что ждешь продолжения: но больные душой.

Серафима исподлобья взглянула на меня.