Времена Амирана (СИ)

Вспомнив старого учителя, Пафнутий вспомнил невольно и то, как уходили они тогда из уже объятого огнем здания. Как цеплялся почтенный учитель за все вокруг — за тяжелый лабораторный стол, косяки дверей, как вырывался из рук, крича: "оставьте меня! Я не хочу жить!". А он, Пафнутий, с упорством муравья, волокущего в муравейник здоровенную гусеницу, отцеплял его неожиданно сильные руки и тащил, тащил… А Брют, его товарищ, в это время лихорадочно собирал книги, какие-то старые тетради, просто листы пергамента, валявшиеся по всему кабинету учителя, и запихивал, запихивал в попавшийся под руку мешок. А дым уже разъедал глаза, и неизвестно было, проскочат они по коридору, или там уже пламя. И что там будет на улице — схватят? Не схватят?

Да, выжили тогда как-то. И безо всякой магии. Какая уж тут магия, тут только крепкие руки, да крепкие нервы, да еще немного удачи.

А потом, при их расставании, когда ему, Пафнутию надо было налево, а учителю с Брютом дальше прямо, бен Салех обнял его и наконец-то сказал: "спасибо!". А потом потребовал у Брюта, чтобы тот развязал мешок, вытряхнул на сухую траву все его содержимое и, после долгих поисков, нашел, наконец, то, что искал — ту самую потрепанную тетрадь. И вручил ее Пафнутию со словами:

— Вот, это все, чем я могу отблагодарить тебя. Бери. Здесь много того, чему не учат на наших курсах. Того, чего уже почти никто не знает. Это знание у нас веками передавалось от отца к сыну, и больше никто не имел права знать это. Там есть страшные вещи. Но и они бывают иногда полезны. Ты посмотришь и сам поймешь, что из этого стоит использовать, а что нельзя. А что нельзя, но, в некоторых случаях, можно.

А еще он сказал:

— Ты только не бросай это дело. И береги себя. Если тебя не убьют, из тебя со временем получится сильный колдун.

Эта тетрадь! Ах, эта тетрадь с зашифрованной мудростью и знаниями древнего, уже почти исчезнувшего народа. Наверное, сейчас он, Пафнутий, был единственным на всей земле хранителем этих древних знаний. И что ему дало владение этим сокровищем? Кроме долгих ночных часов, проведенных за расшифровкой рецептов вызывания духов, злых духов, теперь, видимо, навсегда свободных — некому их потревожить там, в их сумрачном обиталище. Он знал теперь, например, как наслать мор на целое племя. Зачем это ему? Или как уничтожить единственный источник, дающий жизнь оазису в пустыне. Как наслать саранчу. Как пробудить давно уснувший вулкан. Как призвать огромную волну из глубин океана, чтобы она поглотила, смыла к чертям какой-нибудь город. А это ему зачем? Да, ему не нравится Миранда, но не настолько же…

Но кроме многочисленных способов лишения жизни и имущества себе подобных, был там один рецепт. Тоже, как и все остальные, весьма сомнительный, но вот сейчас… Как там сказал учитель? Вообще — нельзя, но в некоторых случаях можно.

А что если сейчас как раз такой случай и есть?

6

Четверо полицейских, сотрудников патрульно-постовой службы: сержант с капралом и двое рядовых — Петров и Сидоров, сидели на лавочке во внутреннем дворике распивочной "Хмельной Заяц" и потребляли "Жулевское пенное".

***

После недавней героической погони, так странно и бесславно закончившейся, они почувствовали себя уставшими. Продолжать нести службу в таком состоянии было, по меньшей мере, безответственно.

— Уф-ф!.. — Первым подал мысль Сидоров, смахивая со лба выступившую испарину.

— Да, уж… — поддержал товарища Петров.

Он снял с головы форменный кивер и стал им обмахиваться.

Искра рождает пламя, правильная и вовремя высказанная мысль рождает действие.

— Надо бы где-нибудь… — капрал вопросительно взглянул на сержанта. Тот, по причине темноты, взгляда не заметил, но общий ход мысли уловил.

— Тут, кажется, "Заяц" неподалеку. Отдохнем полчасика.

— Так закрыто уже. — Засомневался капрал.

Сержант неодобрительно посмотрел на сомневающегося подчиненного — спорить? С ним?!. — Но тот, видимо, по причине все той же темноты, не обратил на это внимания.

— Там сторожем дед Банзай, — счел возможным пояснить идею сержант. — Сосед мой. Мы с ним порой вместе на охоту ходим. На зайцев. Он нас запустит. Ну, и угостит. По кружечке — можно.

***

— Как же это мы, а?.. — Подал голос Сидоров, поставив наполовину опустевшую кружку на дощатый стол.

Он был еще молод, наивен и думал, что силы добра в лице полиции всегда должны выходить победителями.

— Ну-у… — развел руками Петров, предварительно тоже поставив кружку.

Он был опытнее и понимал, что от поражений никто не застрахован. Что и попытался в столь лаконичной форме донести до товарища.

— Нет, ну ведь уже почти схватили! — Не унимался Сидоров. — Ведь ему ж там деться было некуда.

— Значит, кто-то его там ждал. — Глубокомысленно заметил капрал. — Ждал и открыл ему дверь.

— Это что же?.. — Удивился Петров. — Значит, у него были сообщники?

— Хм-м… — подал голос сержант. — Конечно! И вот что я подумал. Это же какой район? Это же вам не трущобы. Это же вам не Грошовка какая-нибудь. Тут живут солидные люди. Даже, порой, и аристократы встречаются. Значит, это не мелкий воришка какой-нибудь.