Времена года. Ich will (Однажды в Гейдельберге) (СИ)

Как только Тони с Алексом поженились, Алекс отказался от финансирования учебы отцом. И даже то, что они выслали ему на карманные расходы, вернул. Она расплакалась, увидев вернувшийся перевод. Они в тот день долго ругались с Владиславом, который разъярился еще больше, когда увидел возвращенные деньги. Обзывал Тони сутенером и педофилом, а Алекса шлюхой и содержанкой, кричал, что Алекс ему больше не сын. Но сделать уже ничего не мог. Когда он увидел на возвращенном переводе двойную фамилию, которую взяли себе Тони и Алекс, Ирина думала, что его точно удар хватит. Но, к счастью, все обошлось. Хотя не разговаривал он с женой, защищавшей сына, две недели.

— Идемте пока на кухню. Обедать будете?

— Будем, — кивнул Алекс.

Он очень соскучился по маминой еде. А то, что его вообще впустили в дом после каминг-аута, было наверное еще и большой заслугой Ирины. И Тони.

Алекс шмякнулся на свое когда-то место. Тони взял и себе табуретку и сел рядом с мужем.

— Мама, вы много с папой ругались? Ну, из-за меня?

Ирина вздохнула.

— Много. Но, Лёша, ну как же так?! Как же ты себе такое даже надумал?!

— Не вините его, — тихо сказал Тони. — Все обошлось и слава Богу.

— Я так больше не буду, — тихо сказал Алекс.

Тони приобнял его.

Ирина тем временем поставила перед ними по тарелке с супом.

— Спасибо, мама.

— Спасибо, Ирина Алексеевна, — вежливо поблагодарил и Тони.

***

Ирина села напротив них. Смотрела на парней и думала о том, насколько жесток бывает мир. Ее сын действительно стал выглядеть более андрогинно, когда уехал учиться. Владислава это выводило из себя каждый раз, как он общался с Алексом по видеосвязи.

Тони был одет подчеркнуто по-мужски — в темную рубашку, твидовый пиджак и джинсы. Выбранный им явно не случайно образ помогал ему казаться старше и маскулиннее, особенно по сравнению с Алексом. Никаких украшений, тату или вызывающей стрижки. Ничего, что хоть как-то бы внешне указывало на то, что он — гей. Полное отсутствие чего-либо женственного в манере держать себя. Худощавое сложение и привлекательные черты лица — оденься и подстригись он как Алекс, выглядел бы ровесником ее сына и «сладким мальчиком», несмотря на возраст, — компенсировались глубоким взглядом, иногда пронизывающим, казалось, насквозь все, на что он обращал свое внимание.

Рассмотрев Тони, Ирина поняла такую бурную реакцию мужа. Владислав был отнюдь не таким как Алекс, даже в молодости. Он умел добиваться своего и знал, как заставить людей поступать согласно его воле. Но здесь нашла коса на камень. Выбор Алекса стал ей тоже понятнее. Алекс любил отца. Наверняка, замечая и в Тони отцовские черты, не смог перед ним устоять. Как и она в свое время не устояла перед завоевавшим ее Владиславом, давшим ей и сыну в этой жизни все, чего они пожелали.

Одежда Алекса была яркой, в свободном стиле. Ирина даже не знала, как называется то, что он на себя надел, вернее нацепил, а стрижка была почти художественным беспорядком, только устроенным на голове, а не на бумаге, что мужественности ему тоже не добавляло. Ну, хоть украшениями не увешался как новогодняя елка и во все цвета радуги не покрасился, по крайней мере пока. Зато радовался он встрече с ней сегодня так же открыто, как раньше. Так же, как было, пока Владислав не начал давить на него из-за несоответствия условностям. Их разговоры по скайпу с каждым годом становились все короче, а Алекс выглядел все более загнанным и угрюмым, когда приезжал на каникулы и пытался втиснуться в рамки. Безуспешно.

***

Хлопнула входная дверь. Вернулся из магазина Владислав. Алекс невольно вздрогнул. Они предупредили родителей Алекса о своем приезде, но все равно всем было не по себе.

Алекс поднялся.

— Здравствуй, папа.

Владислав глянул на него.

— Добрый день, Владислав Сергеевич, — вежливо сказал Тони, тоже поднявшись.

Владислав замахнулся. Но Тони шагнул вперед и заслонил собой Алекса.

— Нет, — сказал он отцу Алекса.

Алекс еще никогда не видел Тони таким. Словно весь холод мира собрался в неожиданно властном голосе.

— Ты, — прошипел Владислав.

— Да, я.

— Сутенер!

— Муж. Со всеми правами и обязанностями.

— Позорище!

— Лучше было бы получить труп сына? — с затаенной болью в голосе спросил Тони.

И Владислав сник. Он развернулся и вышел из кухни в коридор, чтоб снять плащ и повесить его на вешалку. Тони обернулся. Мать Алекса опять плакала. Алекс подошел к ней и обнял.

— Мама, все уже хорошо.

— И будет хорошо, — сказал Тони. — Мы оба сделаем все, что в наших силах, чтоб прожить достойную жизнь.

Ирина только расплакалась еще больше, услышав металл в голосе своего нового родственника. То, как иногда говорил ее муж, по сравнению с тем, что она услышала сейчас, было сладкими песнями. Когда наконец успокоилась, предложила:

— Идемте в гостиную.

— Мама, мы с собой шампанское принесли. И торт. Хотим отметить с вами нашу свадьбу.

— А твои родители знают? — спросила Ирина Тони.

— Мой отец давно спился и умер, а мать не хочет со мной общаться, — ответил Тони.

— Из-за того, что ты… — Ирина запнулась.