Времена и время

Тут Раджив вспомнил, что эти тезисы были разобраны и осмеяны в довольно популярной лет двадцать назад книге «Майн баттл для чайников». Автору хотели даже литературную премию дать, но нобелевский искусственный интеллект забраковал. Всем хорош наш друг и учитель «ИсИнт», только чувства юмора нет у него. Стоп! Если эксперимент состоялся, то, как с той книгой в нашем времени?

– Над-род, племя, сословие, профсоюз, это значит, чтобы индивидов разбить по группам, – пояснил Герман. – Для удобства управления.

– Вернемся к эксперименту, – сказал Раджив.

– Подожди, самое главное: мы ведем борьбу за обеспечение существования и за распространение нашей расы и нашего над – рода. Борьба эта ставит себе единственной целью не допустить диктатуры международного финансового капитала.

– И борьба проиграна, – Раджив поднял палец вверх. – Нет ничего лучше всемирного общества.

– А я думаю, что… нет, это замечательно, что мы прошли этап разобщенного человечества. Что отказались от сословий, банд, народов, от национальных государств. Равенство полное – хорошо, глобализация – замечательно. Но, может быть, слишком быстро это произошло. Вот я побыл в Германии, общался с этими ребятами и вдруг как-то почувствовал себя… не знаю… немцем что ли. Я понимаю, что это бред, но какое-то ощущение нации… Тебе, Радж, не хотелось бы побыть хоть не долго, как твои предки – побыть не физиком, а индусом в первую очередь?

– Нет!

– Ладно, не злись. Резюмирую: эксперимент сто восемь, испытатель Герман Йоровски задачу выполнил. Выполнил, да… Придушил я его, Радж. Подушкой. Я убил Адольфа Гитлера.

«Дезинфекция окончена» – пропела электроника женским голосом. Насчет голоса это личное пожелание профессора Чена – пожилой трансгендер на старость лет вдруг стал ностальгировать по временам, когда он был женщиной.

– Нисколько в тебе не сомневался, – сказал Раджив.

– А толку? Чингисхан, Наполеон, Ганди. Горбачев тот же. Уж повесомее фигуры были в мировой истории, а ничего не изменилось. Я уж не говорю про таких зубров, как Эдисон, Тьюринг, Маск, Саржевский. Выкинули их, а ничего не меняется по большому счету.

– Именно это и подтверждает эксперимент. Пойдем.

Научный сотрудник и пилот машины времени вошли в лифт. Раджив выходил на минус сорок пятом, Герман ехал выше.

– Вечером встретимся, – сказал Ученый.

– Если смогу проснуться, – вздохнул Герман. – Устал. Еще мысли всякие.

– Мысли тоже впиши в отчет.

– Обязательно.

***

Раджив пришел в свой кабинет, включил монитор, с легким волнением вышел в Сеть. С небольшим трепетом, еле заметным, несравнимым с той экзальтированной тряской, когда он подключался к внешнему миру после эксперимента номер один. Тогда усилиями испытателя, казалось, сдвинули бронзовый век на пару столетий, и Раджив (он был желторотым лаборантом, сути пока не знал), выходя в Интернет, думал, что Земля существенно изменилась. Нет! Ничего. Как и убийство Темучина ничего не дало, Великим монгольским ханом провозглашен Субедей, и все по учебнику. В эксперименте номер двадцать пять Чингисханом стал вообще какой-то отчаянный сибиряк славянского происхождения, и всё равно исторические процессы прошли как по писаному. Наполеона успешно заменял Лефевр, в эксперименте номер тридцать – Мюрат. Научные открытия, изобретения появлялись ровно в тот год, хотя менялись страны, имена. В этом и состоял «эффект ящерицы», сформулированный профессором Ченом. Нет, тогда еще профессоршей Чен. Как не меняй эпизоды прошлого, история восстанавливается подобно хвосту ящерицы, который отрастает вновь после отрыва в той же расцветке, того же размера. Это такой ответ старому фильму «Эффект бабочки» с молодым Митхуном Чакроборти в главной роли. А еще рассказу мексиканской писательницы Райаны Брэдбери – там человек отправляется в прошлое, где убивает бабочку, а вернувшись в свое время, обнаруживает новую реальность. Не получается новой реальности. Регенерация истории – аксиома. Возможно, если поработать в событиях прошлого года, то можно изменить настоящее, но забросы в прошлое возможны только на сто сорок лет назад и не ближе. Почему? Этот квантовый постулат пока должным образом не исследован.

Раджив два часа просматривал новостные сайты. Как и следовало ожидать, смерть Гитлера в 116 году до нашей эры, то бишь в 1924 году от Рождества, не повлияла на картину сегодняшнего дня.

Раджив записал первые строки отчета: «Третьего дня, месяца абрикоса, одиннадцатого года технологической сингулярности в лаборатории «ссс01908х» Ново-Калькуттского Института физики времени проведен эксперимент…». Стоп!