Читаем Времена не выбирают… полностью

А при Грозном жить не хочешь?


Не мечтаешь о чуме


Флорентийской и проказе?


Хочешь ехать в первом классе,


А не в трюме, в полутьме?


Что ни век, то век железный.


Но дымится сад чудесный,


Блещет тучка; обниму


Век мой, рок мой на прощанье.


Время – это испытанье.


Не завидуй никому.


Крепко тесное объятье.


Время – кожа, а не платье.


Глубока его печать.


Словно с пальцев отпечатки,


С нас – его черты и складки,


Приглядевшись, можно взять.

Разговор в прихожей


Не наговорились. В прихожей, рукой


С четвертой попытки в рукав попадая,


О Данте, ни больше ни меньше, с такой


Надсадой и страстью заспорить: – Ни рая,


Ни ада его не люблю. – Подожди,


Как можно… – (И столько же тщетных попыток


Открыть без хозяина дверь, позади


Торчащего.) – Вся эта камера пыток


Не может нам искренне нравиться. – Он


Подобен Всевышнему. – Что же так скучен?


– Ну, знаешь… – И с новым запалом вдогон


Трясущему дверь: – Если ты равнодушен,


То это не значит еще… И потом,


Он гений и мученик. – В чьем переводе


Читал ты его? Где мой зонт? – Не о том


Речь, в чьем переводе. Подобен породе


Гранитной, с вкрапленьями кварца, слюды.


И магма метафор, и шахта сюжета.


Вот зонт. Кстати, в моде складные зонты.


– Твой мрамор и шпат – из другого поэта,


Не Данте нашедшего в них, а себя,


Черты своего становленья и склада.


По-моему, век наш, направо губя


Людей и налево, от Дантова ада


Наш взор отвратил: зарывали и жгли


И мыслимых мук превзошли варианты… —


Опомнюсь. Мы что, подобрать не могли


Просторнее места для спора о Данте?

«Заснешь и проснешься в слезах от печального сна…»


Заснешь и проснешься в слезах от печального сна.


Что ночью открылось, то днем еще не было ясно.


А формула жизни добыта во сне, и она


Ужасна, ужасна, ужасна, прекрасна, ужасна.


Боясь себя выдать и вздохом беду разбудить,


Лежит человек и тоску со слезами глотает,


Вжимаясь в подушку; глаза что открыть, что закрыть —


Темно одинаково; ветер в окно залетает.


Какая-то тень эту темень проходит насквозь,


Не видя его, и в ладонях лицо свое прячет.


Лежит неподвижно: чего он хотел, не сбылось?


Сбылось, но не так, как хотелось? Не скажет. Он плачет.


Под шорох машин, под шумок торопливых дождей


Он ищет подобье поблизости, в том, что привычно,


Не смея и думать, что всех ему ближе Орфей,


Когда тот пошел, каменея, к Харону вторично.


Уже заплетаясь, готовый в тумане пропасть,


А ветер за шторами горькую пену взбивает,


И эту прекрасную, пятую, может быть, часть,


Пусть пятидесятую, пестует и раздувает.

«Сквозняки по утрам в занавесках и шторах…»


Сквозняки по утрам в занавесках и шторах


Занимаются лепкою бюстов и торсов.


Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже