Времена оттепели прошли. Воспоминания фотографа

С ним было непросто работать. Например, на съемках я сначала ставил пустую кассету без пленки и просто щелкал вхолостую. Это было необходимо для «разогрева». Во-первых, чтобы человек привык, успокоился, расслабился, вел себя естественно и не обращал на камеру внимания. И второй важный момент – цветная пленка была тогда дефицитной и очень дорогой. Один цветной кадр стоил как билет из Петербурга в Москву. В работе с Высоцким все зависело от его настроения, самочувствия. Володя не всегда был готов к съемке. Но когда мы делали обложки для его пластинок, он был терпелив, внимателен и всегда выполнял то, что от него требовалось. Мне было приятно, что Володя специально приехал в Петербург на мою первую персональную выставку. Это было 21 октября 1976 года. В книге отзывов он записал такое четверостишье:

Приехал я на выставку извне,
С нее уже другие сняли пенки.
Да не забудут те, что на стене,
Тех, что у стенки!

А познакомила нас с Володей в 1967 году в Петербурге замечательная девушка Галя Дроздецкая, которая была председателем Клуба самодеятельной песни при ДК «Пищевик». Я приехал на киностудию «Ленфильм» на свою первую производственную практику после первого курса ВГИКа, а Высоцкий там снимался у режиссера Геннадия Полоки в фильме «Интервенция». Володя играл там главную роль, но важно, что на тот момент его песни знала почти вся страна, но мало кто видел его в лицо. По ходу съемок «Интервенции» я сделал буквально несколько кадров, а потом пошел на его концерт в ДК «Пищевик» и там сделал забавный кадр, о котором рассказал выше.

С тех пор мы с Володей, можно сказать, задружились, стали часто общаться. Потом я вернулся во ВГИК, а Володя – на Таганку. Он-то и ввел меня в этот театр, который стал моим первым и единственным в Москве. Попасть в Театр на Таганке для простого зрителя тогда было чудом – это был праздник, настоящее событие.

А с Мариной Влади я познакомился раньше, чем с Высоцким. Я познакомился с ней и еще с тремя ее сестрами, тоже актрисами, на одном из Московских кинофестивалей. А в 1969 году, помню, была премьера фильма Сергея Юткевича «Сюжет для небольшого рассказа», где играла Влади. После показа вокруг нее толпились «мэтры», все народные и лауреаты окружили ее. Марина! Богиня! И за их спинами скакал Володя, который был ниже ростом. Мол, «эй, мужики, баба-то моя!» А они внимания не обращают, токуют вокруг Марины, словно тетерева.

Успех Марина имела огромный, ее фильм «Колдунья» 1956 года режиссера Андре Мишеля в СССР был очень популярен. Тогда этот фильм знали все, и я сам всякий раз пускал слезу во время его просмотра.

Когда мы уже ближе общались с Мариной, она мне сказала: «Слушай, Валера, как они меня все достали, говорят: „Колдунья“, „Колдунья“, „мы на этом выросли“. Я себя чувствую просто Бабой Ягой». Она в этом фильме совсем молоденькой снималась. А я про себя тогда подумал: слава богу, что я не успел ей тоже это сказать, ведь меня не раз подмывало высказать свои впечатления от фильма, но я понимал, что в общении с Мариной, как и с Беатой Тышкевич, надо, чтобы не было ни суеты, ни повторений.

Кстати, Влади старалась всегда ходить в обуви на низком ходу, чтобы не ранить самолюбие Володи. Он же все время повторял: «Нам бы росточку». Хотел «росточку» и, как ни странно, – быть членом Союза писателей. Но так и не стал.

Позднее, в 1975 году, фирма «Мелодия» решила выпустить два диска-гиганта Высоцкого, на одном – только его песни, а на другом – еще и песни Высоцкого, написанные для Марины Влади и исполненные ею самой. Мне предложили сделать фотографии для обложек этих дисков. И вот на кухне моей жены Ирочки Собиновой-Кассиль, внучки легендарного тенора и дочери писателя Льва Кассиля, в бывшей квартире Леонида Витальевича Собинова в Камергерском переулке, обустроенной под студию, мы отсняли замечательные кадры Володи.

Марина тоже присутствовала на той съемке, но с ней я хотел поработать в другой день – отдельно. И вот почему: Марина очень заботилась о стиле Володи, но своего гардероба в Москве у нее практически не было. Она была по-европейски демократична в одежде: джинсы, маечки, рубашечки навыпуск. А я хотел снять ее такой женственной, что называется, «выказать всю нашу любовь» народной артистке всего Советского Союза, хоть и без звания. Я хотел сделать гламурную фотосессию и договорился со Славой Зайцевым. По случаю я сказал Володе: «Слушай, я договорился со Славой, он даст наряды» – на что Володя мне скептически ответил: «Да Марина отродясь в чужом сниматься не будет, в манекенщицах она никогда не ходила». Тут я про себя подумал: «Хорошо же ты знаешь женщин, Володя, но спорить я с тобой не буду».

Слава Зайцев принес на съемку четыре разных варианта костюмов с неуловимым национальным колоритом, и мы легко и с радостью отсняли все варианты. Марина с удовольствием делала все, что я просил, и во время той съемки она примерила четыре прекрасных образа. И Славе я безумно за них благодарен.