Времена сновидений. Книга 2. Посвященные существами сновидений

По содержанию сна Христиан Розенкрейц понимает, что Богу угодно его присутствие на свадьбе. Он облачается в белый кафтан, подпоясывается алой лентой, втыкает в шляпу четыре розы, берет припасы и отправляется в путь. Едва покинув дом, во второй день своего путешествия он сразу оказывается в чудесном лесу, непохожем на прежний, что позволяет считать, что на самом деле он так и не проснулся, испытав так называемое «мнимое пробуждение».

Рис. 1.12. Рафаэль Санти. Сон рыцаря. 1504 г. Две дамы в его сновидении предстают как Добродетель (с книгой и мечом), обещающая славу на войне, но крутой и каменистый путь, и Наслаждение (с цветком), дающее легкую и беззаботную жизнь.

Так он доходит до трех высоких кедров, на одном из которых висит указатель выбора направления. Первый путь – короткий, но опасный, идущий через скалы; второй – обходной и легче; третий – королевский, но по нему могут пройти лишь единицы из тысяч; четвертый – вовсе недоступен для смертных, так как требует «нетленного», то есть очищенного, тела. Волею судьбы Христиан оказывается на длинной, обходной дороге, ведомый на юг летящим впереди голубем, которого до этого угостил хлебом. Под вечер он видит Врата на высокой горе и, направляясь к ним, встречает Стража в голубых одеждах, который требует показать ему приглашение. В обмен на бутылку воды Страж дает ему золотой жетон и письмо для охранителя следующих врат. Достигнув их и встретив еще одного Стража со львом на цепи, Христиан меняет припасенную соль на другой жетон и, освещая путь факелом, который дала ему Дева в голубом у Вторых Врат, бежит к Третьим Вратам в глубине замка, чтобы успеть пройти до того, как они закроются на ночь.

Преодолев это препятствие и получив от Стража еще один жетон, он в сопровождении пажей попадает в комнату, где невидимая рука срезает волосы на макушке его головы. Через множество дверей и винтовых лестниц Христиана приводят в просторный зал, где уже собралось много гостей – знатных императоров и принцев, а также обычных людей, часть из которых оказалась знакомыми. Все заняли места за столом и приступили к трапезе, подаваемой невидимыми слугами. Захмелев, некоторые из гостей начали хвастаться, что преуспели во многих вещах. Тут громко зазвучала музыка и в зале появилась та самая Дева, что дала Христиану факел, но уже в белых одеждах, сверкающих золотом. Она плыла по воздуху на своем троне и возвестила, что утром будет взвешивание тех, кто, по их мнению, достоин присутствовать на Королевской Свадьбе, и что тем, кто сомневается, лучше остаться ночевать в зале. Христиан и еще восемь человек не покинули своих мест, чтобы перейти в предложенные другим спальни, и были крепко связаны пажами.

Ночью Христиан увидел сон, в котором он смотрел с высокой горы на обширную долину, в которой находилось в тесноте очень много людей. Каждый из них был привязан нитью, выходившей из головы, к небу, причем одни висели высоко, другие – ниже, а третьи – вообще находились у самой земли. Между ними летал Старец с ножницами в руке и перерезал то одну нить, то другую. Те, кто были у самой земли, падали почти неслышно, но те, что висели высоко, производили во время приземления сильный грохот, нередко увлекая за собой и соседей. Некоторых предварительно опускали вниз, перед тем как обрезать нить, и они благополучно достигали земли.

После пробуждения Христиан рассказал о своем сне одному из оставшихся в зале, и они возымели надежду о благополучном окончании дела. На рассвете третьего дня в зале собрались те, кто считал себя достойным быть на Свадьбе. Вскоре появилась и Дева в зеленом платье и с лавровым венком на голове. В зал внесли огромные золотые весы и предложили кандидатам взвеситься, ставя на противоположную чашу семь гирь разного размера. Гири не должны были перевесить достоинства. Из всех, кто вчера покинул зал, испытание выдержали лишь немногие, и им была вручена красная мантия и орден Золотого Руна с крылатым львом на нем. Остальных вязали и отдавали группе рыцарей. Из девяти оставшихся в зале на ночь перевесили гири только двое – Христиан, оказавшийся тяжелее не только семи гирь, но и дополнительно трех рыцарей в полном вооружении и пажа, а также тот, кому он рассказал о своем сне. Затем наступило время завтрака, причем для выдержавших испытание слуги, подающие пищу, были уже видны, а для прочих, сидевших теперь за низкими столиками, – нет. Вскоре последним был оглашен приговор: те из них, кто был перевешен гирями с трудом, могли выкупить свою свободу за золото и драгоценности; другие, по мере их гордости, изгонялись из замка голыми или подвергались бичеванию розгами.