Временная невеста (СИ)

Я вздрогнула, когда ладони Майтлина легли на ягодицы. До чего тонкими были панталоны, не скрывали ни одного изгиба шаловливых пальцев, пока те медленно сгибались и разгибались. Это околдовывало, не позволяло думать о стороннем. Скоро Майтлину надоело, и он с громким выдохом стянул панталоны. Они скользнули к ногам, и с я ужасом представила, что открылось его взору. Стыд накатил горячей волной, но вернулись большие ладони, пальцы уверенно смяли плоть. Ласки стали нетерпеливыми, Майтлин шумно вздыхал и гладил, надавливал, снова гладил — стыду это не затмить.

Я закрыла глаза и дрожала, когда его руки подбирались к сокровенному. Но они каждый раз исчезали, почему так долго? Сил терпеть не осталось.

— Что ты делаешь? — спросила я и поерзала.

— Хочу все запомнить, — Майтлин говорил хрипло и отрывисто, — представлю тебя, пока буду иметь королевскую армию.

— Боже, какой кошмар!

При подобных словах из меня вырывались глупые смешки. В этих краях было мало мужчин, и не удавалось привыкнуть к такой откровенности.

Наконец Майтлин отступил и раздался шорох одежды. Сейчас начнется. Я затаила дыхание и заметила, что ноги уже затекли. Плевать, не до них; звон пряжки, скрип сапог и соломы на полу — удовольствие приближалось, звуки заставляли трепетать. Я резко втянула воздух, когда Майтлин взял меня за бедра и дернул на себя, между ягодицами легло раскаленное, твердое… твердый член. В пекло смущение, ведь Майтлин ритмично подавался вперед, вжимал его в меня. А потом отстранился и влажная головка стала скользить ниже, ниже. Мысли исчезли, мир растворялся, и оставались только неторопливые, уверенные прикосновения. Я впилась в собственную губу и не сразу поняла, откуда боль — мелочь, скорее бы унять мучительную пульсацию между ног.

Майтлин проникал в меня медленно, будто действительно хотел запомнить и представлять позже. Мягкое удовольствие нарастало, разливалось в животе, как кипяток, и туманило разум. В груди закололо и я поняла, что не дышала, а вот Майтлин громко сопел, выдохи превращались в глухие стоны. Войдя полностью, он покачал бедрами из стороны в сторону. Боже, мне не вытерпеть это блаженство, было безумно приятно, но хотелось чего-то еще. Навязчивое желание не отпускало, я сгибала колени, тоже крутила бедрами, стонала.

Скоро движения Майтлина превратились в толчки. Сперва слабые, которые только мучали крупицами наслаждения вместо заветного пламени. Но они становились быстрее, соблазнительная твердость покидала мое тело и резко врывалась в него. Майтлин все сильнее бился бедрами о ягодицы, заставляя подаваться вперед. На твердом столе уже не казалось удобно, ноги ныли от усталости, но я не могла заставить себя сказать об этом. Придется остановиться, менять позу — не могу, слишком хорошо.

Майтлин замер, боже, снова томительное ожидание. Теперь оно изводило сильнее, но он быстро уперся руками в стол и начал проникать в меня еще резче. Темп нарастал, ножки стола грохотали об пол, вздохи и влажные шлепки повторялись эхом. Плевать, что крышка больно впивалась в колени, плевать на все, кроме жара между ног.

Я схватилась руками за стол, боялась слететь с него, ведь Майтлин с силой бился, бился, бился о ягодицы…

— Твою мать сильно обременил наш визит? — выдохнул он.

— Что?

Он и впрямь это сказал? Я растеряла всю негу, чувствовала член внутри, но удовольствие исчезло. Майтлин остановился и с трудом посмеялся:

— Прости, Кошечка, ты слишком сладкая. Мне нужно отвлечься, чтобы все не закончилось.

— И ты решил спросить о моей матери?

Боже, что за человек? Я смеялась над ним и собой, надо же было такому последовать за страстными стонами.

— Да, глупо вышло. — Майтлин посмеивался, его член едва ощутимо скользил во мне. — Я сейчас ничего не решаю и не думаю.

Он опустил руку и недовольно отдернул свисавшую юбку, коснулся живота. Какой чувствительной была кожа внизу, я вздрагивала, пока ловкие пальцы подбирались к сокровенному. А когда они нахально раздвинули складочками и надавили на отзывчивый холмик… Боже, это напоминало удар. Все внутри сжалось, сознание ускользало, собиралось в одной точке между ног. Удовольствие волнами расходилось по телу, стоять спокойно не удавалось. Я кусала губы и крутила бедрами, пока Майтлин потирал и гладил. Касания тоже терялись, оставалось только заполняющее блаженство. Как солнечный свет, оно грело сильнее, сильнее и сильнее, начинало жечь, вот-вот спалит, вот сейчас, уже скоро.

Сквозь гул крови пробивались собственные стоны, долгие, глухие. Только бы никого не было рядом. Майтлин все понял и накрыл ладонями мои бедра, снова принимаясь толкаться, но теперь почти агрессивно. Он словно боялся сопротивления и впивался пальцами в кожу, старался входить как можно быстрее и глубже. Ножки стола приподнимались и стучали об пол, я не могла шевельнуться, да и не хотела. Не сейчас, ведь так приятно, и с каждым мигом становилось лучше.