Временно исполняющий

— Судьба играет человеком. Не знаешь, что с тобой станет и через пару часов. — Но тут же, не выдержав тона, безусловно не свойственного его открытой натуре, пояснил: — Академическую не снял. Хожу в ней, так как прикомандирован к армейскому училищу, к пехотному. Но все равно своего добьюсь. Ничего у тестюшки не выйдет. После праздников обязательно уеду на дальневосточную. Может случиться, вместе полетим, — добавил после паузы, повеселев. — Не знаю почему, но я так прикипел к этой границе, что о другой и не мыслю. Ведь с рядового там начинал. Так что после праздников махнем туда, «где багряное солнце» и все такое. Вы же раньше десятого в главк не попадете. Уж я-то знаю. А к начальнику — и того позже.

Они медленно пошли рядом.

— Вместе и не полетим, и не поедем, — неожиданно признался Суров. — Меня решено направить в Западный округ. Вот если и вы получите назначение туда, значит, будем попутчиками и, может быть, сослуживцами.

На худощавом, в коричневых подпалинах на висках лице Ястребеня появилась усмешка.

— Нет уж, спасибо, — произнес он, стараясь не смотреть Сурову в глаза. — Предпочту любую должность на той границе, на дальневосточной.

— Тогда всех благ, капитан. Желаю удачи.

— Счастливого пути.

Не пожав друг другу рук, они разошлись. «И этот считает меня дезертиром», — подумал Суров, глядя вслед Ястребеню.

Понял, что пора возвращаться в гостиницу, а то Вера может обидеться. Да и из отдела кадров должны позвонить. И Суров быстрыми шагами двинулся к метро.

В потоке людей, двумя эскалаторами поднимавшихся наверх, увидел еще двух знакомых, своих однокашников, двух майоров в парадной армейской форме — Огрызкова и Лапина. Они тоже его заметили, оживились, жестами показывая, что будут ждать наверху. Лапин что-то крикнул вдогонку — то ли «поднимайся наверх», то ли «обожди внизу». Суров отрицательно помотал головой и, прощаясь, замахал рукой. Тут же спросил себя: «Их тоже боишься?»

Между тем, как это часто случается в ноябре, погода испортилась, задождило. Суров не стал пережидать дождь и, пока добрался до гостиницы, вымок до нитки.

— Хорош, ничего не скажешь! — весело встретила его Вера. — Исчез ни свет ни заря, бросил меня одну, а я должна переживать, думать, куда-то исчез мой благоверный. Не годится, Суров. Давай условимся: первый и последний раз такое! В моем положении… — Минут десять она его не то шутя, не то всерьез распекала. Помолчав, вспомнила: — Да, тебе звонил Васин. Сказал, что начальник отложил прием до десятого ноября. Но нет худа без добра. Что ни делается, говорят, к лучшему.

Увидев, что муж расстроился, Вера повеселела, глаза обрели хитрое выражение. Сурову был известен смысл этого взгляда — через какое-то время последует весьма необычная просьба или предложение. Так и случилось. После завтрака — Вера придерживалась своей тактики: сначала накорми, потом просьбы выкладывай — она обратилась к мужу:

— Знаешь, Юра, у меня родилась прекрасная идея. Знаю наперед, поначалу ты воспротивишься, в твоем голосе зазвучит командирский металл, но идея тем не менее отличная.

Шла знакомая «пристрелка».

— Начни с конца. Ближе к цели.

Вера нахмурилась.

— В конце — точка. А в начале вот что. И, пожалуйста, не настраивайся против моего предложения. У нас в запасе целых пять дней. Стоит ли все это время торчать в гостинице?

— Вовсе не обязательно безвылазно сидеть в номере. В Москве есть где развлечься.

— В такую погоду? Нет, Юра. Сто раз нет. Давай лучше слетаем в Одессу, к сыну, все вместе походим по знакомым местам. Это обойдется нам недорого. Я прикинула.

— Авантюра чистейшей воды, — весело ответил Суров. И добавил шутливым тоном: — Ты забываешь, что я на военной службе: первый же патруль задержит меня.

3

Без малого полдня Андрей Ястребень потратил на покупку билета и теперь, по пути домой, стиснутый со всех сторон в переполненном троллейбусе, то и дело посматривал на часы и попутчиков, будто это могло остановить бег времени или хотя бы попридержать его. Андрей опаздывал на семейный праздник, и Аля, конечно, извелась, ожидая его. И едва он перешагнет истертый порожек своей комнаты в академическом общежитии, начнутся слезы и упреки.

Жена сердилась, и это он знал совершенно точно: вчера Аля и слушать не пожелала, когда после программы «Время», в которой передавали репортаж с милого его сердцу Полесья, он сказал, что перед отправлением на Дальний Восток обязательно должен повидаться с отцом.

— Ты с ума сошел! — вскричала она, негодуя. — Ведь завтра у папы день рождения, ты через три дня должен ехать за назначением… И вообще… Что за мания?.. В позапрошлом году вот так же сорвался. Подумаешь — половодье! Там же твоя сестра, Валя там. И люди. И папа твой не Робинзон. А ты — не дедушка Мазай. Обойдутся и без тебя. Тогда меня бросил одну, и сейчас повторяется то же самое.