Время Анны Комниной

Однако если Лев Исавр пытался дистанцироваться от убийц Юстиниана II и его сына еще в 717–718 годах, следовательно, у современников были основания подозревать Льва Исавра в причастности к двойному цареубийству 711 года. Нарочитое свидетельство «*Scriptor anni 718» о том, что Лев Исавр вернулся в столицу из Кавказской экспедиции после свержения императора Юстиниана II, и подозрительно подробный рассказ этого источника о событиях, связанных с восстанием против Юстиниана II в Крыму, дают основание подозревать Льва Исавра в активном участии в перевороте. Подобные подозрения весьма вероятны, учитывая личные неприязненные отношения Льва Исавра и Юстиниана II, которые стали следствием предательства Льва Исавра императором во время Кавказской экспедиции. Если Лев Исавр действительно принимал участие в свержении Юстиниана II и был каким-то образом причастен к убийству Тиберия, в таком случае Лже-Тиберий Пергамен, вероятно, мог рассчитывать на определенную поддержку своих притязаний не только в Малой Азии, но и в Константинополе. Подобное обстоятельство позволяет допустить возможность более поздних интерполяций в рассказ об убийстве Тиберия из «*Scriptor anni 718», сделанных в период мятежа Лже-Тиберия Пергамена.

Мятеж Лже-Тиберия Пергамена, поддержанный омейядским халифом, не имел серьезных последствий для Византийской империи, что было, вероятно, связано как с дискредитацией самозванца – ставленника арабов, так и с победой Константина V Копронима в гражданской войне против Артавазда[147].

В исследовательской литературе предпринимались попытки отождествления Лже-Тиберия Пергамена, Бешера/Башира, самозванца из Харрана, о котором рассказывают поздние сирийские историки, и патрикия Бесера, упомянутого в «Хронографии» Феофана Исповедника[148]. Согласно сообщению Михаила Сирийца, самозванец Бешер также происходил из Пергама, принял ислам и объявил себя Тиберием, сыном императора Константина. Бешер раскрыл свой секрет византийцу из Харрана по имени Теофант (по другой версии – византийскому солдату), а тот выдал его арабскому полководцу Сулейману ибн Хишаму, сыну халифа Хишам ибн Абдул-Малика. Вначале Бешер из ложной скромности отрицал свое императорское происхождение, а затем признался Сулейману в том, что он – Тиберий. Сулейман написал своему отцу и затем отослал самозванца халифу, а тот его признал за настоящего Тиберия и всячески возвысил, желая возвеличить в глазах арабов своего собственного сына. Бешер вступил в Эдессу, где причащался в местной церкви по императорскому чину. Неясно, правда, насколько это обстоятельство было совместимо с магометанством самозванца. Император Лев III Исавр и византийцы якобы были объяты ужасом, узнав о деятельности самозванца в Месопотамии и Эдессе. История Бешера изложена с некоторыми дополнительными подробностями в анонимной сирийской хронике 1234 года. Автор хроники исправляет Михаила Сирийца и сообщает, что Бешер объявил себя Тиберием, сыном императора Юстиниана. Далее автор хроники пересказывает повествование Михаила Сирийца, сообщает, что Бешер отправил посольство в Константинополь, которое произвело на императора Льва III Исавра страшное впечатление, однако в итоге самозванец был разоблачен и распят в Эдессе по приказу Сулеймана. Феофан Исповедник, опираясь на «досье» Георгия Синкелла, в основе которого, возможно, была утраченная «история Льва и Константина» (*HL), сообщает нам о некоем «сарацинствующем» (τὸν σαρακηνόφρονα) патрикии Бесере, который при императоре Льве III Исавре был одним из вдохновителей иконоборчества, а затем зарублен мечом самого Артавазда в начале восстания против императора Константина V Копронима[149]. Жан Батист Шабот отождествлял этого патрикия Бесера с Бешером сирийских историков[150].

Возможно, история Бешера, сохранившаяся в сирийских источниках, представляет собой фрагмент художественного произведения второй половины VIII века, написанного на греческом языке, в котором действительно описывались похождения Лже-Тиберия Пергамена и которое использовалось авторами *HL. Однако с нашей точки зрения более вероятно то, что еще в источниках второй половины VIII века произошло смешение различных персонажей византийской истории времен царствования императора Льва III Исавра. Как доказал Пауль Шпек, патрикий Бесер – личность полулегендарная. В действительности вряд ли он мог быть отступником от христианства, ибо термин «τὸν σαρακηνόφρονα» употреблялся в антииконоборческих источниках Георгия Синкелла и Феофана Исповедника как средство пропаганды для обозначения иконоборцев[151]. Именно так, в частности, авторы *HL называли самого императора Льва III Исавра[152]. Патрикий Бесер принадлежал к некоему ближнему кругу Льва III, поэтому он не мог изменить Константину V Копрониму и был убит Артаваздом, а поздняя антииконоборческая пропаганда создала вокруг Артавазда ореол борца за православную веру и отождествила всех политических сторонников Константина V Копронима с иконоборцами.