Время бросать камни

«Что я сделал в эту треть? — писал вскоре Дмитрий родителям. Это большое письмо на двенадцати страницах, написанное мельчайшим почерком, письмо-исповедь. В нем он говорил обо всем, что мучило и тревожило его. — Вот вопрос, — продолжал он, — на который я должен отвечать сначала вам, потому что ваши заботы обо мне должны иметь результаты какие-нибудь, а потом и себе. Я удивляюсь, как много в нас, т. е. воспитуемых в учебном заведении, непрактичности и совершенного неведения жизни, — неведения того, что ожидает нас впереди; и если некоторые из нас знают кое-что о жизни, то лишь самая ничтожная часть желает войти в это грядущее будущее. Отчего же это юные головы не делают то; что следовало бы делать? Где причина этого зла?

…Вы мне писали и будете писать о необходимости приобретения знаний и средств к достижению этого, конечно, указывали на труд, как на самый необходимый элемент нашей жизни; благодарю вас за это, и всегда буду благодарить. Только вот что: вы и все пишут, говорят и кричат о необходимости труда; все это хорошо, только спрошу у всех: переливать воду из пустого в порожнее тоже ведь некоторым образом труд, но насколько он полезен? Все, конечно, ответят, что обязанность семинариста — набираться знаний. Но я укажу на язву нашего обучения — классицизм, и может быть, некоторым покажется не лишенным смысла мое сравнение, хотя оно не совсем удачно приведено. Да, много сил, даже слишком много, тратилось и тратится и, может быть, долго будет тратиться понапрасну — на изучение мертвечины. Люди воображают нас какими-то свиньями, которых чем угодно можно откормить — особенно падалью. Некого мне винить, что почти даром прошло восемнадцать лет; да, положительно некого: один ответчик за все — я же сам. Трудился я в Екатеринбурге как нельзя лучше и все-таки ничего не вынес, тут же не мало трудился, кое же что позаимствовал, и все так, как ни у кого другого, как у посторонних книг.

Никакие красноречивые доказательства пользы классицизма не докажут, не перевернут того, что приобретено такой дорогой ценой; и я думаю, что вы не будете опровергать меня, потому что теперь заговорило во мне то, что было подавлено и спало так долго. Вы не подумайте, что я совсем не стану заниматься классиками: плетью обуха не перешибешь, и сила ломит соломушку. Не скрою от вас, что слишком мало у меня настоящих знаний и что очень много нужно их приобретать для дальнейшего учения, но не будем бояться этого: нет ничего невозможного…»

Живое слово нашло путь к его сердцу.

Тревоги о будущем теперь не покидали его.