Время быть русским

Старший брат-Чубайс без стеснения пропагандирует теоретические ценности либерализма, которыми младший брат-Чубайс, на пару с Егором Гайдаром, уже до тошноты обкормил Россию: «Нам необходимо… набирая обороты, двигаться вперед. Вперед — это значит к рынку, к многообразию форм собственности, к свободе и утверждению гражданских прав, к устойчивому государству, гибко реагирующему на запросы различных социальных групп. Здесь невозможно обойтись без учета опыта современных западных демократий, которые многого добились, опираясь на идеологию либерализма… Либерализм — это и есть совокупность правил, позволяющих всем, кто их признает, быть максимально свободными, оставаясь членами определенной социальной общности… Либерализм — это укорененный плюрализм, то есть терпимость, толерантность, преодоление фобийности, насаждавшейся номенклатурой по отношению к национальным, профессиональным и иным социальным группам, избранным ею на роль козла отпущения. Либерализм предполагает не только сочетание демократии и рынка, он возможен лишь в правовом государстве» (90–91, выделено мной. — А.С.).

Не правда ли: до какой степени модель Чубайса схожа по основным параметрам с тем западническим идеалом «открытого общества», о котором нам сладко поют Марк Рац и Кº! Только называется это немного по-другому. А по сути — рынок, демократия, правовое государство — в точности то же самое. Идеал, конечно же, — американское общество, где «мирно уживаются не только представители всех национальностей, но даже всех существующих на нашей планете рас! И каждый гражданин США называет себя американцем» (88)[228].

Миф либерализма требует конкретного наполнения? Пожалуйста: «В систему ценностей Новой России предлагаются следующие составляющие — историософия России, умеренный коллективизм, свобода традиционных конфессий, преодоление бремени комидеологии, родной язык, россияне — как российский народ, право, неоязычество, либерализм» (97).

Как видим, и с идеалом «толерантной» и «веротерпимой» Хазарии, воспетым Альтшулером, немало общего.

НУ, КАК обстоят дела у невежды Чубайса с историософией России, — мы уж видали. Идеологию «россиянства» мы тоже восчувствовали в подробностях — до омерзительной чрезвычайности. Про хищническую сущность либерализма они с Рацем, спасибо, все нам объяснили. О свободе всех традиционных конфессий еще до Чубайса мечтал неохазарин Альтшулер, показавший, против своей воли, чем это кончается.

Хазарстан, Открытое общество, Новая Россия — названия разные, а суть, в общем-то, одна — губительная для страны и нации «демократия без границ» по американскому образцу. Превратить мышей в ежиков, Россию — в Америку, русских — в американцев, гордых своей безнациональной национальностью…

Вот это все и есть «Русская идея глазами еврея».

* * *

Вопрос для референдума:

— «Русская идея глазами еврея»… Почему бы и нет? Разве можно евреям запретить думать, писать, говорить? Но только не им, духовным потомкам торговцев-рахдонитов, возводивших Хазарию, за нас решать, как нам жить. Мы должны это делать сами. Вы согласны?

— Да. Нет. (Нужное подчеркнуть.)

ВМЕСТО МНОГОТОЧИЯ

ПОСТАВИТЬ точку в исследовании, подобном предпринятому мной, очень трудно.

Накопленный за годы работы материал настойчиво требует воплощения. Вот неполный перечень статей, напрашивающихся в продолжение прочитанному вами: «Ельцинская Конституция — воля евреев, возведенная в закон», «Как нас к ним адаптируют», «Культ Холокоста и его абсолютная неуместность в России», «Евреи и революция: преступление без наказания», «Москва — Новый Вавилон. Космополис как враг Русской идеи», «Прозелитизм веры и прозелитизм крови», «Иисус Христос — друг евреев. (Иудеохристианство. Ручной Ватикан. Экуменизм. Инфильтрация в РПЦ)»[229], «Идеологическая диверсия: Русская республика», «Палестинская хартия и борьба с «русским фашизмом» и другие. Возможно, когда-нибудь я или другие авторы осветят эти темы в печати.

Совесть моя чиста; я убежден, что основное содержание взятой мною в рассмотрение проблемы раскрыто, основные угрозы и вызовы указаны. Однако посвятить всю свою жизнь разборке с евреями — труд, на мой взгляд, великий (почти подвиг), но не слишком благодарный. Жизнь не вечна, можно не успеть сделать более важные вещи. Все-таки, главное для меня — разработка собственно русской современной идеи и технологии ее воплощения.

Поэтому мне приходится «наступать на горло собственной песне» и принимать компромиссное решение.