Время "Ч"

– Давай, сильнее, сильнее! – слышал он вперемежку с ее стонами.

Екатерина уже тихонько подвывала, закатив глаза к потолку, когда кто-то тронул его ниже спины. Он подумал про кошечку Елену Валентиновну, но это оказалась Лариса, которая прерывисто дышала от нетерпения, и Андрей не удивился ни ее прикосновениям, ни дальнейшим действиям. Совершенно голая, она обняла его и пустила в ход язык.

Затем все трое сплелись в один тесный клубок. Андрей местами даже не понимал, кто кого сейчас ласкает. Он вырвался, наконец, на оперативный простор и грубо вошел в Ларису сзади, когда та своим языком проникла Екатерине между ног.

– А-а-а!..

Обе закричали почти синхронно.

Чуть погодя Лариса освободилась от объятий и оседлала Андрея по примеру Екатерины, а он мял пальцами ее грудь и покусывал набухшие соски. Екатерина в это время, откинувшись назад, следила за каждым их движением и помогала себе рукой…

Сейчас обе девушки, совсем расслабленные после секса втроем, лежали рядом. Он ощущал их тепло, чувствуя у себя на коже их дыхание. В постели они стоили одна другой, и Ларису, конечно, надо было брать во время выпускного вечера. Она сама скинула бы с себя то платье прямо в лесочке за факультетской общагой. Там, судя по рассказам однокурсников, и не такое случалось. А с Екатериной… с Екатериной он действительно, хоть это и выглядело странно, после трех дней пережитой эпопеи не хотел расставаться просто так. Да и хотел ли вообще?

Он осторожно перелез через задремавшую Кольцову и завел будильник на шесть утра. Вернулся к Екатерине и стал целовать ее сам, в губы, лоб, щеки, плечи, пока она не спросила:

– Ты кто по гороскопу? Овен?

– Нет, я ближе к лету родился, – ответил он.

– А вот у меня день рождения восьмого марта, – сообщила она и тихо засмеялась. – Хочешь еще?

И не дожидаясь ответа, скользнула вниз, прижимаясь лицом к животу.

Когда затарахтел будильник, Андрей едва разлепил глаза. Екатерина продолжала спать, повернувшись лицом к нему, Лариса прильнула сзади. От такого соседства остро захотелось продолжения бесчинств, но планом это не было предусмотрено. Помощник депутата с сожалением выбрался из объятий и проследовал в ванную. Последующие сборы были недолгими. Когда он сыпал сахар в кружку с кофе, на кухне объявилась его сообщница в одной футболке и босиком.

– Поделись, – сказала она, имея в виду явно не утренний напиток.

– У нас один вариант остался, тут и делиться нечем. Меня по этому фото никто не узнает, а тебя по шикарной картинке могут, – объяснил он. – Поэтому сиди пока здесь. Игрунова я беру на себя.

– Я не знаю, где он живет.

– Я тоже, но это неважно. Позвоню ему из автомата.

– А если и за ним следят?

Андрей улыбнулся поощрительно, сделал глоток.

– Теперь и у тебя развилась мания преследования. Отлично! Вообще, проследить за всеми депутатами фракции сложно. Разве что Лубянку в полном составе мобилизуют, но мы вроде повода не давали.

– Вчера вечером был не повод? – скептически заметила Екатерина.

– Ко вчерашнему вечеру эта ситуация не относится. А Игрунов знаком с конспирацией.

– Хлебников тоже был знаком, но те из ЧОПа за ним притащились. Получается, он где-то ошибся.

– Да, на случай моей ошибки держи кассету, – Андрей полез в сумку.

– Доверяешь? – она придвинулась ближе.

– Еще одна такая выходка, и всё случится прямо на столе, в особо циничной форме, – предупредил он.

– Вдруг я этого добиваюсь?

– Ты сильно удивишься, но я не против.

– Зверюга, – сказала Екатерина, целуя его.

– Не отвлекайся, а запоминай. После звонка ему я забегаю сюда и говорю, где и во сколько с ним встречаюсь. Как только наша с ним встреча начинается, я звоню тебе оттуда. Вы с Ларисой ждете. Если время встречи с Игруновым наступило, а звонка от меня нет больше десяти минут, быстро уходите.

– Куда?

Это прозвучало так обреченно, что Андрею стало не по себе.

– Не знаю, Катюша, – откровенно ответил он, допив кофе на пустой желудок. – Хотя… поезжай в американское посольство и скажи, что Пол просил тебя сохранить кассету. Может, не выкинут на улицу, пока будут разбираться. Может, даже и потом не выкинут. Дядя Сэм бывает добрым. Только бери такси, в метро, автобусы, троллейбусы не суйся.

– А Лариса?

– Лариса пусть в милицию бежит, сама на нас заявляет. Мы же теперь свидетели по делу, совершенно официально. Ей ничего не пришьют, только показания снимут.

– Ты так спокойно об этом говоришь…

– Обещай, что сделаешь всё, как я сказал, – Андрей наклонился к ней близко-близко. – Ради меня.

– Обещаю.

– И Ларису разбуди сразу, как я уйду на встречу с Игруновым. Похоже, она поспать любит не хуже тебя, – усмехнулся он.

На улице щипал морозец, мела поземка. Небо над домами и кладбищем только-только начинало светлеть. Насквозь продуваемая ветром телефонная будка торчала возле остановки. Аппарат был цел, трубка и шнур тоже.

– Вячеслав Владимирович, возможно, вы еще спите, но мое дело важнее сна, – без прелюдии стартовал Андрей.

– Кто это? – не понял депутат.

– Иван Ильич по вопросу лечения в немецкой клинике. Вспомнили? Вы просили перезвонить позже.

– Вы откуда?.. Ах, да, – осекся Игрунов.