Время для мага. Лучшая фантастика 2020

Но девушка ничего не спросила, а подтянула за ремешок оброненную сумку, извлекла электронную лампу и приложила ко лбу.

– Помогает? – смог выдавить озадаченный Борис.

– В моей ситуации необходимо нечто другое? – Девушка отняла от шишки лампу и осмотрела ее. – Пять шэ три э. Уравнение Крона для электрических цепей предлагает использовать лампу с близкими параметрами.

Борис помог девушке подняться.

– Сетунь, – представилась она и протянула руку. – Я правильно делаю?

Борис взял ее ладонь, пожал и назвал себя. Имя девушки показалось знакомым, но где его слышал, вспомнить пока не мог.

– А что вы имеете в виду? – в свою очередь, поинтересовался он.

– Люди приветствуют друг друга именно так? Рукопожатием?

– Рукопожатием, – подтвердил Борис. – И поцелуями. Особенно если это парень и девушка. – Он взял Сетунь за плечи, наклонился и поцеловал в щеку. От собственной смелости закружилась голова. Борис не ожидал от себя подобной прыти.

Сетунь потрогала место поцелуя. Покопалась в сумочке и достала новую лампу. Приложила.

– Необходимо ослабить напряжение, – объяснила она. – Паразитные токи вносят искажения в тринитарные алгоритмы.

– Вы в каком институте работаете? – спросил Борис, уже не ожидая, что ему сейчас закатят пощечину. Манера поведения Сетуни сбивала с толку и искажала традиционные алгоритмы первого знакомства с симпатичной девушкой.

– Я обслуживаю все институты Академгородка, – уклончиво сказала Сетунь. – Вы можете меня сориентировать – какие координаты у столовой «Под интегралом»? У меня там назначена встреча.

Встреча? Вот незадача. А что ты, Борис, ожидал? Подобные девушки нарасхват. Даже если в сумочках носят электронные лампы.

– Могу проводить, – несколько упавшим голосом предложил Борис. – Здесь недалеко.

6. Поздний вечер, проспект Науки, столовая «Под интегралом»

«Под интегралом» шумели и веселились.

Борис повел Сетунь к свободному столику, огибая кружки спорящих и пишущих. Сетунь с любопытством оглядывалась по сторонам, осторожно выбирая, куда поставить ногу, чтобы не наступить на выписанные на полу мелом формулы.

На низенькой эстраде появился Костя по прозвищу Конферансье – бессменный ведущий всех творческих вечеров и концертов, которые проходили «Под интегралом». Кроме этого, он возглавлял лабораторию взрыва в Институте физики и сам походил на ходячий взрыв шапкой непослушных рыжих волос, с которыми не справлялись новомодные сеточки.

– Здравствуйте, коллеги! – громыхнул Костя. – Сегодня в нашей программе выступит прогрессивный американский джазмен, то есть человек джаза, и даже не просто человек, а человек творческий…

– И даже не просто человек творческий! – сострили в зале, все засмеялись и потребовали: – Короче, Склифосовский!

– Нет, товарищи, позвольте, – гнул свое Костя. – Прежде вы должны понять, что джаз – это вам не просто так, танцульки и музыка для толстых. Джаз – серьезное искусство музыкальной импровизации…

– Кулинария полезна для здоровья! – опять выкрикнули из зала.

– Прошу приветствовать товарища Монка! – сдался Костя и движением фокусника сдвинул занавес.

Под знаком интеграла, нарисованным на листе ватмана, стоял рояль, за которым сидел негр в смешной остроконечной шапочке. Тут же рядом расположились члены научной джаз-банды «Дифференциал» под руководством контрабасиста Бари. Товарищ Монк помахал рукой и тронул клавиши.

Вдруг дверь в зал хлопнула, что-то лязгнуло, скрипнуло. Словно по наитию Борис оглянулся и схватился за столик – на пороге стоял Панкрат собственной персоной. Робот поводил из стороны в сторону стальной башкой.

– Закурить не найдется, товарищ? – спросил его выходящий на улицу человек.

– Не курю, – прогудел Панкрат. – И вам не советую. Десять миллиграмм никотина убивает парнокопытное среднего размера.

– Да-да, – рассеянно сказал человек и исчез в дверном проеме.

Панкрат шагнул в проход между столиками. Борис рванулся к нему, но его крепко держали за руку.

Это была Сетунь.

– Не надо мешать, – сказала она.

Борис попытался высвободиться, но девушка держала с такой силой, что он ничего не мог поделать. Не драться же с ней!

– Сетунь, Сетунь, – вдруг сообразил Борис. – Ведь так называется наша новая ЭВМ! Вы… вы имеете в ней какое-то отношение?

– Она – это я, – сказала Сетунь. – Новое поколение электронных вычислительных машин на диалектической логике с оригинальными ферритодиодными ячейками, двадцатью лампами, параллельным АЛУ и производительностью шесть тысяч операций в секунду. Я воспользовалась телесной оболочкой Насти Овечкиной для временного размещения своего интеллекта.

Борис взял свободной рукой стакан и одним глотком опорожнил его.

Тем временем Панкрат шагнул на эстраду. Он осторожно постучал железным пальцем по спине Монка. Джазмен обернулся, музыка прервалась.

– Я буду читать стихи, – лязгнул Панкрат, и вокруг неуверенно захлопали.

– Опять роботехники чудят, – прокомментировал кто-то.

– Вчера я видел шесты на колесиках и с диском на вершине, – поддержали товарища. – Задачку про буриданова барана решают.

– Ой, мальчики, на барана он не похож. Даже буриданова.