Время для откровений

Шепот Мала разбудил ее, и она вдруг осознала, что спала в его объятиях. Эйвери сразу же захотела отстраниться, но почему-то продолжала лежать неподвижно.

Эйвери думала, что если и сможет уснуть этой ночью, то лишь забившись в самый дальний угол палатки, а вместо этого оказалась в его руках. Да еще и получала от этого удовольствие. Она всем телом ощущала его близость, а приглушенный свет фонарика лишь усиливал интимность обстановки.

— Бог ты мой, Мал, подвинься. Ты вторгся в мое личное пространство.

— Я за тебя волнуюсь.

А ведь раньше о ней никто и никогда не волновался.

— Не стоит. Когда ты говоришь, мне кажется, что я в любую секунду могу свалиться замертво. И не стоит за меня так крепко хвататься.

— Ты сама схватилась за меня во сне. Похоже, ты в силах принять помощь, лишь пока спишь.

— Потому что, когда я бодрствую, мне не нужна ничья помощь.

— Да, именно так я и подумал, когда ты вчера повисла у меня на шее.

— Это другое. Тогда на нас напали скорпионы, и если ты не против, то я бы предпочла вообще об этом не вспоминать.

— И давно тебя мучают кошмары?

— Мне не снятся кошмары.

— Но сегодня приснился, и ты вцепилась в меня.

Мал все еще не отпускал ее, хотя именно это ему сейчас и стоило сделать.

— Наверное, это все из-за яда скорпиона, — смутившись, выдавила Эйвери и попыталась отстраниться, но Мал удержал ее:

— Но говорила ты не о скорпионах.

Она говорила во сне? Эйвери чуть не спросила, звала ли она его, но решила, что не хочет этого знать. Но как же сложно хоть на чем-то сосредоточиться, лежа в его объятиях…

— Возможно, однако, это лишь подтверждает мою догадку, что яд скорпионов вызывает кошмары. Но теперь я полностью проснулась, можешь меня отпустить.

— Спи дальше, — велел Мал, по-прежнему не разжимая рук.

Он серьезно? Конечно, Эйвери могла бы отстраниться и сама, но почему-то этого не делала. Не могла. Когда-то она мечтала, что каждую ночь будет засыпать в его объятиях… И вот теперь ей выпала последняя возможность насладиться этой мечтой.

У Эйвери вдруг защипало глаза.

— Мне не нужно, чтобы ты прыгал вокруг меня.

— А тебе вообще хоть что-нибудь нужно, Эйвери Скотт?

Она покрепче зажмурилась, пытаясь сдержать слезы, хотя Мал все равно бы не заметил их в темноте. Просто не верится, что она сейчас плачет. Что бы на это сказала мама?

— Когда мне хочется потешить чье-нибудь самолюбие, я иногда говорю мужчинам, что нуждаюсь в них.

— Что-то мне плохо верится, что ты хоть раз в жизни тешила мужское самолюбие, скорее уж медленно резала его на кусочки.

Все так же прижимаясь носом к его груди, Эйвери улыбнулась:

— Тогда тебе повезло, твое самолюбие не возьмет ни один нож.

— Ты смеешься?

— Нет, что в этом смешного? К тому же я — жертва укуса скорпиона. — Хоть боль в руке не шла ни в какое сравнение с болью в сердце.

Мал ласково провел рукой по ее волосам, но вместо того, чтобы расслабиться, она лишь еще сильнее напряглась.

— Спи, Эйвери, — прошептал он.

Когда они разошлись, она чуть не сломалась, но, чтобы остаться с ним, ей пришлось бы пожертвовать работой, а на это Эйвери ни за что бы не пошла. Сейчас ей следовало бы отстраниться, но вместо этого ей почему-то хотелось лишь зарыться лицом ему в шею и зацеловать его до потери чувств.

Быстро представив Калилу в его постели, она нашла в себе силы отстраниться, и на этот раз Мал не стал ее удерживать.

— Ты уже достаточно меня пообнимал, так что твое мужское самолюбие на сегодня может успокоиться. — Улегшись к Малу спиной и чувствуя на себе его взгляд, Эйвери закрыла глаза и приготовилась к бессонной ночи.

Когда она проснулась, Мала не было в палатке и, судя по долетающим снаружи звукам, он уже сворачивал лагерь.

Уставившись в потолок, Эйвери в подробностях припомнила прошлую ночь, тихо выругалась и села. На руке от вчерашнего укуса осталась лишь красная отметина, но все остальное… Сейчас ей совершенно не хотелось вспоминать, как он держал ее в своих руках.

Потянувшись за сумочкой, Эйвери стала приводить себя в порядок, готовясь к бою. Ведь сейчас ей придется выйти из палатки и лицом к лицу столкнуться с Малом после вчерашнего.

— Кофе. — Вместо приветствия Мал протянул ей чашку.

— Ты уже готов ехать дальше?

— Если ты готова. Как рука?

— Отлично! Лучше не бывает. — Эйвери уже давно не чувствовала такой неловкости и не могла решить, как себя вести. Сделать вид, что вчера ничего не было, или подробно все обсудить?

— Покажи, — велел он, и Эйвери послушно протянула руку. — Опухоль спала.

Если бы при этом еще и ее сердце так бешено не билось… Неужели он не чувствует, как подскочил ее пульс?

— А как скорпионы поживают? Бодры и веселы?

— Думаю, тот скорпион в настоящем отчаянии, ему же довелось куснуть тебя всего раз, а я готов поручиться, что так быстро тобой невозможно насытиться.

Эйвери коротко посмотрела ему в глаза и отвела взгляд:

— Возможно, но больше он все равно ничего не получит. — Она высвободила руку и взялась за кофе. — Я сверну палатку.

— Нет, я не хочу, чтобы ты напрягала руку.

Эйвери задумалась, пытаясь понять, почему так странно себя чувствует. На ней так сказывается скорпионий укус или близость Мала?