Время добрых дел. Рождественский рассказ

– Добрый день, – сказала обитательница дома, белокурая Беатрис, одетая в скромное чёрное платье, которое так контрастировало с её молодостью.

В одно мгновение капитан вспомнил, что Габриэль, его друг, рассказывал о своей невесте, цветочнице, живущей по соседству с Лотером. Боже мой, подумал капитан, как я мог забыть зайти к ней, сказать доброе слово.

– Добрый день. Я капитан Бартез, я друг Габриэля.

* * *

Наконец наступило Рождество. После торжественной полуночной службы семьи возвращалась из деревенской Церкви.

В радостной процессии шли Эва, её муж Флоран, опиравшийся на палку и сильные руки жены, с ними шли их дети и мать Эвы. Флоран, хорошо одетый, помолодевший, с радостно-печальными глазами, но такой же загорелый и обветренный. Их сын шёл чуть впереди, с гордостью держа фонарь, освещавший дорогу. С ними шли другие жители деревни, рыбаки, плотники, торговцы, их жены и дети.

Агата и Лотер неожиданно нежно держались за руки, было видно, что Агата, никогда прежде не любившая своего мужа, начала если уж и не любить его, то дорожить им и жалеть его.

Капитан Бартез, румяный и взволнованный, искал кого-то в толпе, оглядывая других с высоты своего роста.

С края процессии шёл старый солдат, прихрамывающий на обе ноги, который то ли шептал себе под нос молитву, то ли ворчливо сетовал на погоду. Он слушал разговоры других людей, изредка улыбаясь сквозь усы.

* * *

Жозеф скрипнул креслом, будто хотел что-то сказать, но выбирал момент. Я поднял голову и вопросительно посмотрел на него.

– Ты не пиши про меня много. Так, чтобы фабулу общую обрисовать и довольно с меня.

– Но вы же тоже причастны?

– К чему ещё?

– Ну, к волшебству, можно так сказать.

– Я в волшебники не набиваюсь. Я, если хочешь, ординарцем послужил. Экое волшебство – письма разнести. Я, представь себе, сначала вовсе не соглашался. Но странник мою натуру насквозь распознал, люблю я на чужое счастье вполглаза…, радуюсь я, когда у людей всё хорошо складывается. Вот, бывает, что чужое счастье – вовсе не чужое. Только он сразу сказал мне, что те, к кому я буду приходить с письмами и свёртками, будут плакать. Но эти слёзы не от горя, а наоборот, от того, что горе их закончилось, или, по крайней мере, уменьшилось. Знаешь, не все подарки умещаются в чулок перед камином…

* * *

Эпилог

На рассвете мальчик лет девяти в суконной куртке деловито шёл по дорожке, когда его остановил невысокий человек со светло-серыми глазами, с проседью в чёрных волосах. Человек, который понимал людей лучше, чем они его.

– Мальчик, желаю тебе счастливого Рождества! – сказал человек.

– И вам счастливого Рождества, господин, – ответил мальчишка, прищурив глаза.

– Представь, парень, у меня завалялась золотая монета. И я дам её тебе в обмен на бесценные безделицы из твоего кармана. Ты ведь не против?

Мальчик нахмурился, будто рассчитывая выгоду этой случайной сделки, потом шмыгнул носом, и, наконец, стал важно выкладывать разные вещицы на скамейку. Это были: гвоздь, якорь, вырезанный из дерева, сломанный рыболовный крючок, сухарик и пуговица с гербом заморского государства.

– Отличная коллекция – восхитился странник и передал золотую монету мальчику.

– Вы волшебник? – с детской прямотой спросил мальчик, крепко сжав монету в кулаке.

– Сегодня, думаю, каждому легко стать добрым волшебником.

– Как вас зовут? – спросил мальчишка, когда странник уже собрался идти.

– У тебя в кармане есть четыре литеры. Ты можешь собрать из них моё имя.

Дома мальчишка выложил на сундук четыре литеры из своего кармана – заглавные E, N, L и O. Повертев их немного, он собрал имя Леон. Делать было нечего, так что, добыв в камине немного сажи, он сделал тут же на стене оттиск. Но надпись, к удивлению мальчика, получилась отражённая. Вместо имени странника получилось слово:

NOËL

(Рождество)