Время ереси (СИ)

Джилла строго смотрела на него, не двигаясь с места. Ее не интересовала Старая Мэри. Ее интересовал только один маленький босмер, Герой, Исмир и Конарик.

Но у Старой Мэри еще остались кое-какие трюки.

Силгвир не понял, что произошло. Он каким-то осколком себя, тем осколком, что говорил голосом Бури или Голода, осознавал, что его смертный разум пытается перевести многомерное сражение – математические выстрелы альдмерских орудий, мифотворные звездопады Мерид, состязание в ирреалистичной поэзии на Эльнофексе – в понятные ему ощущения, например, в огненные вспышки. Но огненные вспышки не передавали и малой доли того, что обрушил отряд альдмеров на одну случайную джиллу.

Джилле было плевать.

Капитан отряда, тот, что занимался допросом, исчез прямо на глазах у Силгвира, еще пытавшегося понять, что происходит. Беспрепятственно прошедшая сквозь звездный доспех строка Эльнофекса стерла его из этого отрезка времени. Силгвир подхватил с земли маску Конарика и бросился туда, где, согласно его восприятию, было меньше огненных вспышек.

Одна из них толкнула его в спину.

На какое-то мгновение, на крошечную долю секунды падения он ослеп и оглох, и единственным звуком в бесконечной тьме остался безумный шум крови в ушах.

А потом он снова начал ощущать, и он ощутил то, чего никак не должен был.

Силгвир медленно поднялся с земли и стряхнул с ладоней налипшие листья. Высокие деревья настороженно склонились над ним, не торопясь признавать чужака.

Силгвир обернулся.

Ни альдмеров, ни джиллы позади не было. Он не успел отбежать и на полсотни шагов, но их не было, и не было снега, был только темный бесконечный лес, расцвеченный огоньками больших светляков, медленно и бесшумно кружащих под высокими кронами.

Силгвир спросил себя, что произошло, но та его часть, что знала ответ, не спешила им делиться.

Если в понимании Рагота Атмора и была безопасным местом, пожалуй, Силгвир предпочел бы Драконобой Партурнакса. Он трезво оценивал свои шансы выжить здесь, не зная законов отрезанного от Арены мира, и эти шансы были невысоки.

В лесу, правда, они были немного выше, чем в ледяной пустыне. Здесь было даже почти не холодно.

Ветка хрустнула в тридцати шагах слева.

Силгвир слился с густыми тенями леса быстрее, чем его сердце успело отбить полный удар.

Следующий хруст прозвучал слева и впереди – значительно дальше, чем в первый раз.

Несколько вспышек рассекли сумрак сверкающими копьями альдмеров. Светоносные шипы вонзились в землю, рассеяв вокруг солнечный свет, и в этом свете Силгвир разглядел человека, вооруженного мечом – человека, преследуемого несколькими воинами Альдмери.

Трое высоких эльфов окружили его, но человек крутился волчком, отражая удары так быстро, что…

Силгвир моргнул. Глаза обманывали его, но чутье дракона…

Человек отражал удары быстрее, чем их наносили.

Человек двигался в пространстве и времени по своему желанию.

Один из альдмерских воинов был ранен в этой краткой схватке, потому что за секунду до ее начала человек возник за его спиной и нанес удар, который альдмер не смог блокировать.

Рядом яркими всполохами свистнули несколько стрел, и человек исчез, чтобы появиться в двадцати шагах впереди. Он бежал сквозь время. Он пытался уйти от преследователей, но…

Но альдмеры были почти так же быстры. И куда более умелы.

Силгвир Приказал времени остановиться и побежал следом.

Человек бежал, оглядываясь лишь для того, чтобы увернуться от стрел секундой раньше или отвести удар вражеского клинка. Хаотичные прыжки сквозь время запутывали эльфов, не позволяя предугадать, где появится беглец в следующий раз, но он уже был истощен, он был ранен, Силгвир чувствовал его усталость и запах его крови. Альдмеры загоняли его, как дикого зверя.

Человек отбросил в сторону меч, сорвал с пояса нож и уронил в траву, не прекращая бега. Силгвир не замедлил бег, но… во имя Хирсина, какой дурак будет лишать себя оружия? Разве что он маг, но если так, почему он не принимает бой, позволяя измотать себя?

- Матерь ветров, к тебе взываю! – хрипло закричал человек, падая на колени. – Пусть напьется лес кровью еретиков!

Перед ним возвышался алтарь.

Алтарь из оленьих и волчьих черепов, надетых на шесты, и грубо выструганной из дерева птицей.

Силгвир отбросил собственное оружие в сторону – и лук, и посох; непослушными пальцами рванул прикрепленный к поясу охотничий нож, и тот упал ему под ноги в тот миг, когда солнечные вспышки разорвали полутьму поляны.

Шесть… нет, семь альдмеров стояли за спиной коленопреклоненного человека, и у каждого в руках было обнаженное оружие.

А потом они закричали.

Они кричали, когда призрачные звери рвали их на куски. Солнечные копья убивали волков и троллей, те растворялись в воздухе, и их место тут же занимали новые. Кин не знала пощады к тем, кто нарушал ее мир.

Силгвир не догадывался об этом до того, пока не увидел, как человек, выбросивший собственный меч, упал на колени перед алтарем Кин. И тогда он вспомнил – и Валенвуд, и вырубленную рощу в Истмарке, и Крик Матери ветров, что выучил давным-давно, - Крик, провозглашающий отрицание войны.