Время ереси (СИ)

- Много пепла, - сказал Рагот. – Очень, очень много пепла. Он всегда возвращается, я знаю. Всегда отвечает, когда нужен по-настоящему. Но каждый раз, когда я вижу, как он превращается в пепел… каждый раз… почему он так часто умирает? В этом есть какой-то смысл. Какой-то секрет. Должен быть.

Ради темнейшей тьмы, мальчик, иди уже и завоюй себе Имя своим сверкающим мечом. Ты поймешь. Когда-нибудь даже примешь. Однажды и сам научишься умирать. Какая разница, сколько от нас остается пепла? Мы всегда возвращаемся, когда мы нужны по-настоящему. И действительно славные битвы никогда не кончаются – можем распить за это пару бочонков, когда ты точно это поймешь.

Замолчи, Вульфхарт. Еще не время.

Да-да. Пепел. Я помню.

- Так ты оттуда? – голос Рагота заставил смолкнуть прочие голоса. Силгвир, очнувшись, замотал головой.

- Нет, к счастью, нет. Я из тех земель, но не из того времени… не из той войны. И я ничего не знаю об Атморе, меня чуть не убили здешние эльфы, чуть не убил ты, чуть не убил этот жуткий холод, чуть не убила бабочка, и даже небо, кажется, хочет меня убить своей чернотой; ты не мог бы объяснить мне, что здесь вообще происходит?!

Кажется, он всё-таки сорвался на крик.

Рагот очень долго смеялся, но ничего не сказал в ответ.

Они ждали долго. Так долго, что Силгвир удивился – почему никак не прогорят до конца сучья в костре, но время на Атморе вело себя совсем не так, как в Тамриэле. Оно вело себя так, как ему было угодно.

Становилось холодно.

Рагот не замечал холода; отравляющий дурман васаби все еще не выветрился, и его ладонь то и дело нервно сжималась на рукояти меча. Силгвир смотрел на него – наверное, даже тогда, когда Рагот из высохшего трупа превратился в живого человека, он не смотрел на него так – и отчетливо осознавал, что этот атморский мальчишка, которому еще только предстоит принять маску драконьего жреца, - совсем не Рагот. Его движения, нервные и быстрые, не были движениями Рагота. В нем не было еще ни силы, ни власти, ни осознания этой силы и власти; не было Голоса и Песен, не было бессмертия и безумной жажды битв.

Не было Рагота.

И не было друга, в бессмертие которого он - на один долгий миг - все-таки поверил.

Таким ты был раньше? Мальчишка. Сейчас было бы легко убить тебя. Подчинить тебя. Сейчас, когда ты готов упасть на колени перед любым драконом, перед любым из тех, кто носит Голос в своей груди; такова суть человека – преклоняться и ползать в грязи, о, жрецы отлично знали об этом. И ненавидели это так отчаянно, что готовы были на любую жертву, лишь бы перестать быть людьми. Но ты человек, Хротмар, и всегда будешь человеком, рожденным человеческой женщиной. Драконами не становятся – ими рождаются.

Что за глупости он несет? Выйди на свет, умник, и я расскажу тебе кое-что о драконах.

Я должен был носить твое имя, Вульфхарт. Только по прихоти Херма-Моры случилось иначе.

Ты хотел сказать – потому что твоя голова пуста, как гоблинский барабан. Этот мальчик с драконьим именем распылил бы тебя на атомы, если бы не атморский демон, и ты бы трепал свои байки в Совнгарде. Там такое любят. Замолчи, пока я не рассердился по-настоящему.

- Хротмар, - сказал Силгвир. Он не знал, что за часть его сознания отыскала это имя, но это не имело значения. – И чего ты делал из этого такой секрет?

Молодой атморец бросил на него мутный взгляд и хмыкнул почти без удивления.

- Ты встречался со мной и выжил?

Силгвир не удержался от усмешки.

- С тем, кем ты станешь. Даже больше скажу: мы стали друзьями, хотя ты тот еще засранец.

Хротмар засмеялся. Его ладонь незаметно сжала рукоять клинка.

- Еще раз сболтнешь, что я стал другом эльфа, и я заставлю тебя сожрать собственный язык. Не думаю, что великий жрец сильно расстроится. А теперь заткнись и пошевеливайся.

- Но…

Слова застряли у Силгвира в глотке.

Глухого черного тупика, в который упиралась тропа, больше не было. Впереди лежала ледяная пустыня, уже обгладывая голые останки деревьев, что недавно гордо вздымали широкие кроны к черному небу. И холод подбирался все ближе, знакомый, жадный, высасывающий жизнь до последней капли.

- Мы там умрем! Ты ранен, ты точно не выживешь!

Хротмар ухмыльнулся, поднимаясь с земли. Убивающая чернота вернула его взгляду относительную ясность.

- Да, эльфы тоже так думают. Они не сунутся туда, пока звезды Мерид не будут полностью заряжены.

- Я думаю, они правы! – Силгвир потрогал рукой погасшие угли, не ощущая ни малейшего дыхания тепла, и обжег пальцы; недогоревшая головешка рассыпалась белой пылью от его прикосновения. Вокруг снова становилось темно до невозможного – лесные светляки убирались прочь от наступающей ледяной пустыни.