Время ереси (СИ)

В наступившей мертвой тишине Силгвир слышал тяжелое дыхание человека.

- Я благодарен за твою защиту, великая Мать… – он говорил так тихо, что Силгвир едва мог разобрать слова. – Я убил только двоих из них, но их кровь будет моей благодарностью. Я положу их уши к твоему алтарю.

Человек поднялся и внимательней взглянул на трупы. Он стоял так несколько секунд, глядя на изорванные тела альдмеров, а потом исчез.

Силгвир успел только задушенно вскрикнуть, когда ощутил сильные пальцы на своем горле.

- Дернись, и я сверну тебе шею, мальчишка, - тихо предупредил человек, стоящий за его спиной.

- Мы у алтаря Кин, - едва слышно просипел Силгвир, пытаясь не сделать ни единого лишнего движения. – Мир…

Человек резко бросил несколько слов, которые Силгвир не смог перевести. Что-то про тролля. Кажется.

- Откуда у тебя этот посох, эльфеныш?

Посох. Бездна его подери, раготов посох. У человека были слишком острые глаза для этой вездесущей темноты. И слишком сильная хватка.

- Посмотри… в мою сумку, - прохрипел Силгвир. И осторожно поворошил ногой брошенный рядом мешок, молясь, чтобы из приоткрывшейся горловины сверкнуло именно то, что было ему нужно.

Он услышал потрясенный вдох за своей спиной, и этого было достаточно.

- Отведи меня… к жрецу, - у Силгвира едва хватало дыхания. – Не буду сопротивляться… не сбегу…

Человек сплюнул в сторону.

- Твоя мать сношалась с карликами, выродок. Можешь оставить своё гнилое слово при себе.

Он явно не любил эльфов. Похоже, это было общей чертой атморцев. Силгвир как никогда надеялся, что у неизвестного северянина хватит ума, чтобы не нарушить мир Кин и довести непонятного пленника до жреца в целости и сохранности. Возможно, служитель драконов мог бы разобраться в происходящем здесь безумии.

- Я дотащу тебя до владений великого жреца… и, когда он велит мне выпотрошить тебя, как свинью, я выполню его приказ с огромной радостью, - наконец процедил человек. – Не двигайся, пока я не позволю.

Силгвир наконец-то смог вдохнуть полной грудью. Он не шевельнулся, пока атморец собирал брошенное оружие и вещи – в груди тревожно кольнуло, когда тот наклонился, чтобы поднять походный мешок, но атморский воин был куда осторожней с маской Конарика, нежели сам Силгвир, и не коснулся ее ни разу. Он помедлил даже перед тем, как взять в руки посох и, кажется, прошептал короткую молитву-извинение.

А потом он повернулся к своему пленнику лицом, и Силгвир с тоской ощутил, что сходит с ума.

Пожалуй, он был сыт легендарной Атморой по горло.

Комментарий к Глава 25. За краем вечности

Название главы - строка из песни Мельницы “Прощай”

========== Глава 26. Причина конфликта ==========

- Я сказал, прямо по тропе, олух!

Силгвир дернул ухом в ответ на окрик и постарался вернуться на тонкую ниточку заросшей тропы – или того, что ею называл атморец. Он давно уже потерялся среди бесконечных черных деревьев; здесь, на Атморе, даже врожденное умение находить дорогу в лесу отказало ему. Как и все прочие ощущения: драконье чутье безумствовало от того, что происходило здесь со Временем… что бы это ни было.

Тропа пропадала через два десятка шагов. За плотной мглой и стволами деревьев не было видно даже светляков, что могли бы осветить путь.

- Куда дальше? – Силгвир обернулся.

Что-то было болезненно неправильное в том, чтобы смотреть на лицо мертвого друга. Как острый осколок в груди, не позволяющий вдохнуть свободно.

Этот Рагот не был Раготом. Он даже не узнал это имя. Он не был драконьим жрецом – пока еще; он оставался человеком, истекал человеческой кровью и очень по-человечески был близок к тому, чтобы свалиться без сил.

Силгвир проклинал себя за то, что не расспросил тогда Рагота – еще живого – о его прошлом, что не прочел надпись на Стене Слов в Форелхосте, что… что, будучи Героем, позволил ему умереть. Он пытался не думать об этом, сейчас было совсем не время скорбеть и предаваться чувству вины, сейчас надо было как-то выбираться отсюда.

Но пока что он просто стоял, как дурак, перед человеком, который с огромным удовольствием отрезал бы ему уши, и никак не мог придумать, что же ему сказать.

Рагот с облегчением оперся на ствол ближайшего дерева. Обостренный эльфийский слух отлично улавливал тяжелое, хриплое дыхание.

- Стой, эльфеныш. Вытряхни свой мешок.

- У меня есть вода и зелья…

- Мешок, - повторил Рагот. Казалось, ему сложно складывать слова в осмысленные фразы. – Вытряхни.

Силгвир послушно вытряхнул содержимое своего мешка на землю. Рагот забрал маску Конарика еще тогда, у алтаря, но остальное не тронул, даже не посмотрел внутрь – слишком торопился уйти прочь от места сражения.

Рагот указал на флягу, лежащую рядом с несколькими зачарованными склянками. Силгвир с тревогой приподнял кончики ушей: его рука дрожала, словно он был под скуумой.

- Вода. Дай… воду.

Пил он жадно, почти захлебываясь, роняя драгоценную влагу: потеря крови давала о себе знать. Потом, когда он опустил флягу, та выскользнула из его пальцев – благо, уже закупоренная; Рагот даже не заметил этого.

Силгвир ощутил нехорошее подозрение.

- Что с тобой?