Время ереси (СИ)

- Не лги перед лицом бога, верховный жрец, - выдохнул молодой атморец, сдерживая упругую силу Голоса, рвущегося прочь из неокрепших оков воли. – Есть закон, позволяющий бой между нами. Я не признаю его власть. Я бросаю вызов Конарику как служитель драконов – служителю драконов.

Исграмор молчал несколько мгновений, и мгновения эти были наполнены яростью, красной, как кровь бога, и черной, как забвение.

А потом Предвестник людей широко улыбнулся и кивнул.

- Твоя правда, Меч Исмира. Да будет бой между тобой и тем, кто возьмет моё имя.

- У меня лучшие жрецы во всей Атморе, - восторженно прошептал Ханс и опрокинул в себя полный кубок меда.

***

- У меня есть шанс победить?

Рагот посмотрел ему в глаза. Взгляд его был прозрачен, как хрустальные снега в далекой тьме.

- Я убил тебя одним ударом, thuri. Я не думаю, что ты победишь меня теперь, когда тебя покинула сила Исмира – в честном бою.

Силгвир осторожно вгляделся в его лицо.

- А… если по-другому?

Рагот, не говоря ни слова, обернулся на его походный мешок. Липкая дрожь коснулась хребта; Силгвир упрямо стиснул зубы, прогоняя ее прочь.

Не для того он столько лет блуждал по Атморе, чтобы умереть за один шаг до возвращения домой.

- Это единственный способ?

- Это самый надежный способ.

Силгвир ровно выдохнул.

- Хорошо. Что я должен еще знать перед боем? Перед… тем, как…

Рагот покачал головой, и он замолчал, не договорив.

- Только одно. В этом бою ты сражаешься не со мной. Если ты победишь… ты победишь всегда.

Они выходят на арену под оглушительные крики богов и людей, шипение меда и звон оружия.

Они выходят на арену не для того, чтобы сразиться за право власти. Никому из них нет дела до власти. Или правды, или веры, или судьбы.

Им есть дело до крови.

Им есть дело до смерти.

У смерти золотые бивни Ака. Силгвир держит ее в руках, щурясь от бликов беспощадного света Маяка, проливающегося на снег арены.

Ладно. Он согласится слиться с ней воедино, как только его соперник начнет дви…

…или чуть-чуть раньше, ведь атморцы умеют наносить удар до того, как вынут клинок из ножен.

Силгвир смотрит на человеческую – нет, эльфийскую кровь, стекающую по его пальцам. Сквозь узкие прорези смотреть неудобно, но он забывает об этом, когда маска обнимает его расплавленным золотом, затекая в рот и глазницы, заполняя его до дна сверкающим солнцем – таким ярким, что он слепнет от него, обращается изнутри в огнедышащий пепел, пытаясь проглотить бесконечный свет.

Потом он различает за светом – изначальную тьму. Они чередуются. Огонь-холод, свет-тьма, жизнь-смерть, стазис-изменение, верх-низ. Вечное противостояние, заключенное в единственную нить между золотом и чернотой, в бесконечно тонкий горизонт событий. Где-то там, на этой черте, расположена Ось Башни. Серое-Возможно. Между светом и тьмой, между абсолютом бесконечности и абсолютом пустоты, на пике боли и восторга между двумя полюсами сна.

И он – его воплощение. Шаг из жизни в смерть, дающий место продолжению жизни. Шаг в ледяную тьму, предвечную, неотвратимую, не знающую серых тонов.

Отныне, навсегда, с начала начал.

Конарик – это горизонт событий.

Конарик взвешивает смертного Героя на весах золота и тьмы и признает его лишним. Дорога, выложенная звездами, неопределенность костей земли, дух от духа первых, познавших смерть – лишь серые тени, которым нет места на черте горизонта.

И он стирает их все.

Конарик открывает глаза и видит рядом предателей, слуг, убийц, спасителей, героев, звезду, тьму, снег и целую бесконечность, сливающуюся в единое серое. Бесконечность всевозможности ничем не отличается от пустоты. Всевозможность и ничто – одно и то же. Теперь он знает это предельно ясно, ведь он знал это всегда.

И по лишенной цвета пустоте, которой нет конца и никогда не будет, лежит тонкая, тонкая, до слез, до боли тонкая нить горизонта между светом и тьмой.

Он смотрит на эту нить и говорит: Я.

Когда он снова открывает глаза, человек с драконьим именем преклоняет перед ним колени.

***

- Забавные существа эти джиллы, - задумчиво проговорил Исграмор, пока красный вихрь Эльнофекса танцевал вокруг в полном удовлетворении. – Безошибочно находят одну-единственную вероятность из всех, кратчайший путь к цели, каким бы странным он ни казался смертным. Ты нашел бесценного соратника, Волк.

- Завершение Конарика – это ее собственный план.

Марево мнимой поэзии приластилось к руке жреца, услышав гордость в его голосе. Рагот беззвучно и мягко усмехнулся в ответ.

[лучшая из возможностей] [смертные живы] [Конарик воплощен] [путь свободен]

- Это точно, - ухмыльнулся Ханс. – Если бы я не забрал из него себя, Конарик мог бы и не воплотиться. Когда даешь на все вопросы ответ «прочь с дороги!», это не слишком помогает проигрывать.

И однажды предавшему не придется предавать снова, поскольку вызов был брошен и принят, и бой завершился единственным возможным исходом.

- Вам осталось немного до Конца Времени, - Исграмор бросил короткий взгляд на Конарика, стоявшего поодаль; сейчас ему не было дела до бесед людей и богов. – Во имя всех, кто умрет, обучите его хорошо.

Рагот склонил голову.