Время ереси (СИ)

- Я нужен, чтобы умереть в самом славном бою, какой только видел свет Магнара, и я чувствую его приближение. Мои воины готовы к смерти. Это наш путь.

- Ты нужен в бою, - неожиданно соглашается Вольсунг. Ястребиные перья в её белых косах поблескивают огнями костров. – И потому сражайся. Здесь место не воину, но стражу. Но Накриин далеко от Бромьунаара, и Отар с Вокуном будут нужны, чтобы сохранить жизнь и веру в тех, кто ещё не ушёл в Совнгард.

Морокеи легко склоняется в благодарном поклоне. Вольсунг, Рассветный Крик Кин, мудра, как может быть мудра только женщина, и не раз её Голос решал спор Совета после ухода Конарика. Рагот делит с ней неистовство битвы, Морокеи – спокойную мудрость знаний, ибо Кин есть начало всему, а служитель – лишь её отражение.

- Ты будешь нужен, Меч Исмира, - он глядит прямо в глаза Раготу, позволяя времени задержать свой ход. – Ты будешь нужен, и будь готов сделать правильный выбор.

Следующая заря приходит в Бромьунаар красной от крови.

Рагот смотрит на своих людей – тех, кто остался, кто ещё способен сражаться, кого не забрал с собой Морокеи. Все, кто верен ему и мог прийти к Бромьунаару, стоял за него до конца. Скотоводы. Охотники. Младшие драконьи жрецы. Воины. Дети. Каждый из них знает цену своей жизни и своё место в этой войне.

Рагот тоже знает это.

У других ворот торгового района стоит Вольсунг с двумя драконами, у третьих – Вокун с Хевнорааком. Все они говорят своим людям одно и то же.

«Умрите, если потребуется».

«Выживите, если сумеете».

- Масло кончилось на прошлом закате, - шепчет кто-то вне строя – его голос не может скрыть страха. Без масла им не удержать ворот. Стрелы тоже кончаются – мастера Бромьунаара без устали ковали и чинили оружие и броню, но оружейные опустели, и стрел, которые они собирают с мертвецов, недостаточно.

- Приготовить онагр, - щерится Рагот, и старик Фернскар подхватывает его ухмылку. Его люди тоже жаждут крови. И эта краткая месть, божественное благословение, будет слаще совнгардских пиров и желанней объятий женщины.

- Убрать запоры! – кричит Агнарильд у ворот, и огромные окованные железом брусы, зачарованные старым оружейником и остановившие вражеский таран и Голоса еретиков, поднимаются вверх, освобождая путь.

Заря дышит на Рагота свежей кровью, когда он выходит ей навстречу.

Один из генералов Харальда, Тригмунд, встречает его взгляд – со страхом, поскольку страх и покорство – удел рабов, но Тригмунд опьянен своей собственной властью, и страх не властен над ним. Рядом с Тригмундом – Языки и маги, готовые закрыть его от удара, и потому он готов встретиться с верховным жрецом лицом к лицу.

Раньше он склонялся до земли, стоило служителю драконов остановить на нём взгляд.

- Чьи сапоги ты лижешь теперь, червь? – ухмыляется Рагот.

И швыряет ему под ноги изуродованные знамёна тех, кто был столь смел и глуп, что встал на его пути.

- Ты можешь убить меня, но Бромьунар будет носить знамя Верховного короля, - твёрдо отвечает Тригмунд, и Рагот презрительно щурится: рабы привыкли сносить плевки, когда истинный воин и властитель уже всадил бы сталь ему в глотку за подобное оскорбление.

Взгляд Тригмунда обращается к тем, кто стоит за спиной Рагота – к тем, кто остался верен.

- Верховный король дарует жизнь тем, кто отринет рабство и встанет на бой с тиранией драконов, - звучный Голос молодого Языка касается тёплым ветром каждого в строю – ветром, чья сила необузданна, но горяча. – Власть, которую украли их рабы, будет принадлежать достойному человеку, и сила, которую они из страха скрывали от нас, будет доступна каждому.

Рагот думает, что не испил бы ни глотка его крови, даже если бы ему поднесли её в дар.

Кто-то из его людей думает так же. Три стрелы убивают Языка прежде, чем Тригмунд успевает повернуть голову, и он нелепо валится вперёд, разбивая стройный ряд. Где-то за воротами взлетает вверх железная праща онагра, обрушивая десятки отрубленных голов на щиты войска Тригмунда. С мертвецов собирали не только стрелы.

Рагот вскидывает к пламенеющему небу клинок.

- Слава и смерть!

Бромьунар подхватывает его слова многосотенным эхом, словно драконий Крик.

- Слава и смерть!..

…змеится ввысь треугольнотный наконечник Песни-Лисьего-Хвоста-Ханса, оплетая врагов времякружьями рун неслучившегося ИС(гра)МИР, и вдруг сбивается от чужих Криков уставший Голос, и распадается недозвучавшая Языкопеснь,

…сверкают не знающими промаха лезвиями Летописцев ослепительные крылья мотыльков, но даже их сияние угасает, обнажая дух танцующего с ними любовника Дибеллы,

…горит гроза, разбуженная Свадебным Криком Ястреба-и-Змеи, но ярче неё горит солнце, стекая на землю золотом и кровью,

…остановите его, скорей, баллисты к бою, убейте его,

…Крики сжимают пространство со всех сторон, затягивают в безмолвную трясину, не позволяют вырваться,

…поднимайся, мы не можем удержать их!