Время ереси (СИ)

Помнил, как Рагот стоял на коленях перед статуями богов, читая молитвы, и в его Голосе не было ни гнева, ни обвинения – лишь вина, благодарность и обещание. Богам, что предали его, он признавался в собственном поражении; богам, что оставили его, он возносил хвалу за дарованную ему жизнь; богам, что только молчали в ответ, он обещал служение и победу.

Силгвир, валенвудский охотник, не знал, кто был прав в той войне – и был ли прав хоть кто-то. Но он до рези в груди знал одно: подобная верность должна быть оплачена.

И подобная верность стоит дороже золота и дороже крови.

- Прости мои слова, - тихо сказал Рагот, не глядя на него. Голос жреца снова был спокоен, и его сила больше не вырывалась наружу. – Если боги не вмешались, значит, тому была причина, я знаю это. Недостойно служителя позволять себе подобные мысли и тем более облекать их в слова, и я стыжусь своей слабости.

- Давай остановимся на привал, - неловко предложил Силгвир. – Я бы поохотился. У меня уже ни крохи не осталось…

Атморец, остановившись, обернулся и внимательно скользнул взглядом по его лицу. Силгвир чуть смущенно шевельнул ухом.

- Ну, я-то не умею питаться магией…

Рагот устало, но беззлобно фыркнул.

- Если чутьё не изменяет мне, то я ощущаю колебания энергий недалеко отсюда. В пяти-шести милях от нас будет святилище Кин. Это мирное место, открытое любому путнику; в моё время туда приходило множество воинов просить благословения Матери Ветров и её помощи в бою. Там ты сможешь поохотиться вволю и отдохнуть.

Драконий жрец снова двинулся вперёд, и Силгвир, торопливо нагнав его, зашагал рядом.

- Разве Кин не защищает диких зверей? Тем более, рядом со своим святилищем? – стрелок был бесконечно рад, что разговор о Драконьей Войне перетек в иное русло. Харальд, Партурнакс и боги были теми вещами, о которых с Раготом надо было беседовать очень осторожно.

Драконий жрец только хмыкнул.

- Так говорит имперская вера? Кинарет, защитница природы? Хах. Может быть, в Сиродиле природа столь нежна, что ей требуется защита. В Скайриме она убивает без колебаний всех, кто слишком слаб, чтобы защититься. Кин любит добрую охоту, маленький эльф; но охоться здесь лишь в её имя. Отец Охоты не властен над этими землями.

Силгвир дернул ухом. Проведя детство в джунглях Валенвуда, он привык шептать перед охотой краткую молитву Хирсину, прося благословения и внимания. Он редко убивал в честь дэйдрического лорда, но в день призыва, когда мог, возносил надлежащие дары, и в следующий год его стрелы били вернее, а добыча была богаче – и хитрей.

Лорд Хирсин был неотделим от Валенвуда, как Валенвуд был неотделим от него. Даже И’ффре, формирующий-и-завершающий, движущийся-и-всесущий, не спорил с властью Отца Охоты над Зеленью, но они делили эту власть, и между ними редко случались споры. Тех, кто выбирал путь Охоты, забирал к себе Хирсин, те же, кто предпочёл неподвижную единочертанность Костей Леса, уходили к И’ффре.

Силгвир мог представить, что Хирсин так же делит власть с Кин на севере Тамриэля.

- Тебе не понравился Предвестник-оборотень, - вспомнил босмер. Рагот неохотно качнул головой.

- Я знал многих достойных людей, что были внутри волками. Хмелел с ними от вина из одного кувшина и от крови одной добычи. Но титул Предвестника – это бремя славы Исграмора, требование быть достойным его имени. Исграмор не склонял колен ни перед кем, кроме богов и драконов, и никогда он не предавался волчьему безумию.

- Предыдущий Предвестник просил исцеления, чтобы пройти в Совнгард. Вместе с ним исцелились и другие – только Эйла и Вилкас остались оборотнями, - Силгвир поднял голову, чтобы увидеть лицо драконьего жреца. – А ты был в Совнгарде?

Рагот рассмеялся – но даже смех не скрыл оттенок горечи.

- Я? Нет, маленький эльф. Не потому, что мне закрыта туда дорога, как закрыта она слугам Отца Охоты. Но, когда я уйду в Совнгард, скорее всего, я уже не смогу вернуться на землю людей. Nuz ahmiki ni los oblaan.

- Но ты ведь хотел покинуть Тамриэль, - настойчиво заглянул ему в глаза Силгвир. – Ведь ты… вчера, с этим ритуалом Исмира… ты ведь и правда хотел, чтобы тебя… ну, как будто отпустили. И про Совнгард ты меня никогда не спрашивал… только про этих еретиков.

Атморец остановился и смерил его взглядом, бесцветно-прозрачным, как старый лёд.

Силгвиру показалось, будто Море Призраков захлестнуло его с головой – и, разочаровавшись в добыче, позволило вырваться прочь из солёной стужи.