Время генома

Дефицит среднецепочечной ацил-КoA дегидрогеназы жирных кислот (MCADD) – одно из заболеваний, на которое проверяют младенцев с помощью биохимического анализа капли крови, взятой из пятки вскоре после рождения[14]. Однако родителям не делают генетический анализ, поскольку это довольно редкое заболевание.

Анна Моррис – мой друг и коллега-генетик – одна из тех матерей, чья семья получила генетический удар, и ей бы точно пригодилась более полная генетическая проверка до оплодотворения. Анна родила ребенка от донора спермы. Банки спермы обычно тестируют доноров на такие распространенные генетические заболевания, как муковисцидоз, но не на редкие рецессивные болезни.

Анна и донор несли мутацию в гене ACADM, которая вызывает болезнь MCADD. Это относительно редкое заболевание встречается примерно у 1 из 10 000 новорожденных. Белок ACADM участвует в метаболизме и помогает превратить липиды в сахара для обеспечения организма энергией. У новорожденных часто снижается уровень сахара в крови, когда они болеют и не потребляют достаточного количества грудного молока или молочной смеси. Если есть MCADD, но оно не диагностировано, то это может стать причиной внезапной детской смерти или судорог после легкого недомогания. В то же время у других детей с MCADD может не проявляться никаких симптомов, если они не испытывают периодов длительного голодания, которое может привести к сильному снижению уровня сахара в крови. Дети с MCADD могут прожить долгую и насыщенную жизнь при правильном наблюдении со стороны членов их семей и врачей. Анна и ее семья, зная о диагнозе сына, сумели сохранить его здоровье (сейчас он уже подросток) благодаря тому, что за его диетой тщательно следили. То есть перед нами генетическая профилактическая медицина в своем лучшем виде.

Анна основала компанию по генетическому тестированию будущих родителей и сейчас в должности генерального директора делает все возможное, чтобы помочь другим родителям снизить риск подобных ударов со стороны генетики, поскольку они случаются гораздо чаще, чем хотелось бы. По аналогии с вакцинацией если каждый сделает анализ примерно на 600 генов, то это поможет избежать многих страданий, а также излишних трат.

Я обнаружил, что у меня есть миллионы нуклеотидных замен неясного значения, про которые не известно, связаны они с заболеваниями или нет. И хотя это не поможет моей семье прямо сейчас, знание об их существовании может быть вложением в будущее. Тут есть важный момент: если вам известна последовательность вашего генома, вы можете выбрать лабораторию, которая будет продолжать следить за интерпретацией этой информации по мере накопления генетических знаний и затем оповещать вас. Но будьте бдительны, если выбираете дешевые варианты секвенирования!

Получив последовательность своего генома и обнаружив, что с высокой вероятностью у меня впереди долгая здоровая жизнь, я почувствовал воодушевление и желание в дальнейшем улучшить заботу о своем организме. Я торжественно пообещал регулярнее заниматься физическими упражнениями, лучше питаться, сбросить вес и скопить средства для жизни на пенсии, которая может быть долгой. Я также узнал кое-что новое о моем происхождении и о связи со всем остальным человечеством. Я рад, что мои находки могут принести полезную информацию будущим поколениям моей семьи.

А еще я понял, что мой геном может быть полезен и другим людям, не только моим родственникам. Существует много неизвестного, обнаруживается масса аллелей с непонятным значением, и единственный способ разобраться – оценить геномные данные максимально большего числа людей. Это поможет понять, какие аллели с какими заболеваниями связаны. Я надеюсь, что мой геном и мою медицинскую карту можно будет сохранить в базе данных, чтобы о них могли узнать другие люди. Я готов участвовать в крупных международных программах, которые, я считаю, помогают медицинским исследованиям и делают мир лучше.

Лично для себя я в полной мере понял необходимость генетической конфиденциальности. Говорят, что вам не надо самому болеть гепатитом, чтобы вылечить пациента с гепатитом, однако точно так же, как мое отцовство помогло мне как врачу лучше понимать детей и их родителей, секвенирование моего генома позволило мне лучше понять переживания по поводу генетической конфиденциальности и дискриминации. В Школе медицины Маунт-Синай в Нью-Йорке есть курс для студентов магистратуры, где они изучают свои геномы, а все врачи-психиатры высшей категории обязаны пройти как минимум годичный курс психодинамической терапии в качестве пациентов. Возможно, студентам-медикам и профессиональным генетикам следует сделать секвенирование собственного генома, чтобы, занимаясь медицинской генетикой, лучше понимать чувства пациентов.