Время гладить кошек [litres]

– Да, голубчик, расскажите, я ведь про вас совсем ничего не знаю, – вновь очнулась бабуля, не совсем понимая, о чем речь. Проснулась теперь уже надолго, до вечера.

– Ну, что я могу сказать, про апельсины я уже рассказал.

– Да, а я все пропустила. Оказывается, апельсинам тоже нужны психологи?

– Хорошая шутка, – улыбнулся Тихон.

– Что вы еще любите делать?

– Я люблю кофе.

– Я поняла ваш тонкий намек, – усмехнулась бабушка. Она взяла со столика колокольчик и позвонила, резкая трель пробежалась по дому.

Твигс и Молли

Я не склонен к суициду, но мне тоже нужен адреналин. Иногда я выходил в окно, только жил на первом. Вот мое игрушечное самоубийство.

Если ты все время хочешь выйти в окно, то лучше жить на первом. Вдруг ты ошибаешься насчет такого выхода из своей жизни. Этот парень жил на первом. Он был айтишником. Он был умен. Он все время сидел в компьютере или в телефоне и что-то там кому-то настраивал. Судя по его рассказу, в какой-то момент он круто изменил жизнь: «По молодости я сильно рисковал, много пил и садился пьяным за руль, к тому же секс без правил, наркотики и безумный кутеж. И знаешь, кто меня спас? Кошка, я подобрал ее на улице, она была больна, и за ней надо было ухаживать. Вот так, чувство ответственности за чью-то жизнь заставило по-другому взглянуть на свою. С тех пор обожаю кошек».

Я тоже влюбился в одну. У него жила кошка, но не та, про которую он рассказывал, другая. В свободные от работы минуты он гладил нас по очереди, он кормил нас, он разговаривал с нами о глобальном. Его звали Эрик. Я не скучал по дому, я не рвался обратно, да и куда? К этой размеренной ленивой скуке, где из друзей одна глупая собака. Здесь я почувствовал жизнь, здесь я впервые влюбился и не прочь был еще немного пожить. Ее звали Молли.

Хорошее отношение сглаживало мое чувство обиды за тот нелепый поезд. То самое чувство обиды, которое было много сильнее чувства собственного достоинства, только этим можно объяснить, почему я так долго помнил плохое и почему оно так быстро затмевает все хорошее. Потому что плохое у меня было теперь в виде поезда, который встал передо мной и стоит, а за ним я ничего не вижу.

– Как ты живешь в таких условиях?

– Ты о чем?

– Нелегкие времена, все обо всех знают сегодня всё. Даже изменить как следует не получится.

– Поэтому выход один – быть верным.

– Шутишь?

– Нет.

– Это все из-за него.

– Из-за кого?

– Теперь между людьми торжествует интернет, нет той чистой атмосферы общения друг с другом вживую, люди сидят по домам и чаще выходят из себя, чем на улицу, даже еду им теперь приносят курьеры. Я же вижу, что происходит. В любой точке мира ты доступен, а значит, уязвим, тем более что теперь чаще вместо друзей тебе звонят мошенники, теперь они твои лучшие друзья. Если ты всегда доступен, не остается места для тайны.

– О какой тайне ты говоришь?

– О тайне личной жизни. Ее просто нет. За каждым твоим шагом следят, даже если ты еще не наследил. Хорошо, если этим человеком будет подруга, как случилось у меня. Молли считает, что это я к ней подошел первым, чтобы больше уже не отходить никогда, я так не думаю. В любом случае это удобно тем, что рядом с тобой, всегда есть любовь, с которой можешь не только ходить в кино, но и ходить налево в самом неудобном месте. Никакого чувства вины после этого.

– Ладно, Твигс, позже об этом поболтаем, мне надо работать. – Ссадил он меня со своих колен, как с того злополучного поезда. – Иди пообщайся с Молли, а то завтра ее уже заберут.

– Как заберут, куда?

– Она же была у меня на передержке. Завтра за ней придут хозяева.

– Вот так, только жить начнешь, только распустишь желания, как все, конец фильма.

Впрочем, я не сильно переживал. Молли была хоть и красива, но тупа как пробка. Она могла часами смотреться в зеркало и говорить о своем хвосте.

– Твигс, смотри, какой у меня сегодня хвост. Видишь? Ни у кого нет такого хвоста.

– Да, крутишь ты им знатно. Никто не сможет устоять против такого.

– Даже ты. – Игриво мяукнула она и махнула им, но я не среагировал.

– Ну, пуся.

Я ненавидел, когда меня так звали. И все эти фальшивые шашни.

– Не будь таким букой. Восхищайся.

– Ты прекрасна, я же уже сказал тебе.

– Это надо повторять постоянно, подходить, обнимать, целовать, приставать, ну почему я тебя должна всему учить?! С бабками своими пожил, разленился, потерял форму.

– Какой у вас прекрасный хвостик, – выдавил я из себя.

– Это все моя новая диета и новый комплекс упражнений.

– Молли, у тебя в голове кроме твоего хвоста есть еще извилины?

– А что тебе не нравится?

– Что бы ты еще хотела от жизни?

– Хочется побыть дурой, красивой, богатой, влюбленной.

– Может, сходим куда-нибудь?

– А куда?

– В кино.

– Ну пошли. А что там?

Мы сели напротив телевизора и стали смотреть «Котенок по имени Гав».

– А есть что-нибудь повеселее?

– Попкорн будешь? – Подвинул я ей блюдце с «Вискасом».

– Эх, прощай фигура, – захрустела она. – Будешь по мне скучать? – Приложила она ко мне голову.

– Нет. А ты?

– Мне некогда, у меня же хвост. Ты же знаешь, с ним столько мороки.

В общем, ее забрали, а я остался.