Время Глухаря

Если бы ему вдруг пришлось вспомнить день, когда он не выпивал хотя бы рюмку, то это случилось бы крайней неожиданностью для него. Он любил крепко выпить. А когда напивался – ему становилось на все наплевать. Не было забот, не было хлопот, не болела голова, не тянула печень, и не тряслись руки. Было хорошо. И в такие минуты он становился романтиком. Его тянуло читать вслух стихи. Как он их выучил, когда, кто был автором, он не знал. Два стиха, два любимых стиха. Возможно, это были песни, но, не слыша мелодии, он декламировал их с артистическим талантом. Вот и сейчас, уже изрядно пьяный, он встал с кучи тряпья, отбросил окурок и, приподняв левую руку, закатив глаза, начал свой концерт.

Настанут дни, я твердо верю в это,

Когда ко мне вернешься ты опять.

Но так же быстро пронесется лето,

Как много пролетевших лет назад.

Прости, быть может, виноват я в чем-то,

Прости, что быть с тобою я не смог.

Прости, что заслонил туман нам звезды,

Прости, я принимаю твой упрек.

Сидящие в одурении мужики, как ни странно, молча смотрели на него и не перебивали. Они вообще видели его в первый раз, не зная, как и откуда он появился в их компании. Наверняка они сами не знали, как и они появились в этом сарайчике.

А Вовка, войдя в образ, продолжал декламировать, чуть расширив ноги, чтобы не упасть.

А помнишь, как с тобой однажды,

Когда уже пропели соловьи,

Купались обнаженными мы в речке,

И целовались, и клялись в любви.

Тогда еще не знали мы с тобою

Про те превратности нелепые судьбы.

Тогда, увы, еще не знал того я,

Что выйдешь замуж за другого ты.

Сидящий ближе к Вовке мужик глазами спросил Вовку, наливать ли еще. И, увидев положительный кивок, разлил по стаканам остатки.

А Вовка продолжал с упоением…

Туман, рассеявшись,

Вновь обнажит нам звёзды,

И вновь глазами встретим мы свою.

Ту самую, что загадали вместе,

Когда блаженством наслаждались мы в раю.

И вновь они пили водку, о чем-то беседуя, ничего друг другу не доказывая, тихо уходя от громких слов. Закуска исчезла, бутылка опустела, сознание померкло.

***

Ноябрь прошел незаметно, декабрь уже щипал за нос, и подумалось: ведь лето совсем недавно было, как-будто вчера.

Вовка прошел мимо остановки автобуса, свернул в темную аллею и наклонился, чтобы потереть ладошкой замерзшую лодыжку. И вдруг – удар, взрыв брызг и тишина. Недолго. Пришла легкость. Он открыл глаза, огляделся, захотел встать, но вдруг, взметнувшись, оторвался от земли и увидел… себя, лежащего на снегу. Вдруг стало жарко, потом резко холодно. Вовка вздрогнул, ощутив, что кто-то взял его за плечо. Оглянувшись, обомлел. Черная, ужасная, холодна тень тянула его куда-то. Стало жутко. Очень жутко. Все еще ничего не понимая, он почувствовал страх. На грани. Где он? Что с ним? Невольно вспомнились ужастики, нечисть, вампиры… дьявольщина. Да это же… все стены и двери в его материнской квартире были обвешаны этими плакатами. Где-то в голове послышался не то голос, не то неясная мысль. Не понимая, что с ним происходит, он запаниковал. Вдруг его подхватили, как-то сразу, и он полетел в глубину черноты. Испуг? Нет! Что-то большее. Из глубины этой черноты несло ужасом бездны, безысходности. И вдруг все прекратилось. Он замер в полете. Обстановка вдруг изменилась. Стало тепло и уютно. На ум почти сразу пришла солнечная поляна, спящая девушка, Ангелы и старушка с ромашкой. Тогда было тепло и уютно. И сейчас он наслаждался покоем. Была необъяснимая внутренняя благодать. Хотя сейчас света не было, но контраст после черной пустоты был мгновенный. Умиротворение, спокойствие, тишина.

И вновь подумалось, где я? И сразу ответ:

– Ты умер, тебя убили.

– Как, я ведь живой? Я слышу. Как это- я умер?

– Ты же не верил, что смерти нет?

– А с кем я сейчас говорю?

– Неважно! Ты умер, и сейчас уйдешь туда, куда ты шел все свои двадцать три года.

Глупец! Двадцать три года твоей никчемной жизни… это всего лишь миг в вечности.

– А ты, ты кто? Говорящий со мною.

– Неважно! Как ты жил, так и умер. И всё!

И вновь толчок, и путь в черную ледяную бездну. Где плач и скрежет зубов.

– А где же Бог? – хотел он крикнуть, но не смог.

Уста склеились. Но ответ был слышен ясно.

– Бог с тем, кто с ним. Он слышит и видит вас. Вы в Нем! А Он – в вас! Не будь глупцом. Это Он повелевает твоему сердцу гнать кровь по твоим венам. Он создал этот мир. А ты – несчастный. Да! Именно ты. Не знал Сотворившего тебя. Он дал тебе все. Ты видел по великой милости Его то, что не каждому дано увидеть. Но ты не вразумился , не осознал… Что ж, некого винить.

И вновь свистящая, холодная пустота.

Вторая часть