Время гона

Карен покачал головой: - сомневаюсь, что он сейчас что-то соображает. Нет уж, пусть будет привязан, мне так спокойнее.

- Ему же больно! - Соня жалобно посмотрела на мужчину.

- Нет, он ничего не чувствует. Мы накачали его обезболивающим и прочим, вычистили и зашили все раны. Он очень плох, но будем надеяться на лучшее. Главное сейчас - чтобы вот в этом бессознательном состоянии не начался оборот, иначе вся наша работа пойдёт псу под хвост.

- Я остаюсь с ним.

Соне, всё же, пришлось отлучиться: грязная, в рваных джинсах, она отправилась в ванную комнату хирургического отделения. Карен не подпустил её в таком виде к Айку, да она и сама понимала, что нельзя. Переодеться было не во что, и медсестра принесла ей больничную пижаму в весёленький голубой цветочек. Сейчас, когда чуть схлынуло нервное напряжение, ей зверски хотелось есть. Медсестра предлагала принести ей что-нибудь с больничной кухни, потому что обед давно прошёл, но Соня не согласилась. Девчонка и так не присела ни на минуту, меняя какие-то бутылки на капельницах, поглядывая на показания приборов. Она же принесла Соне постель, а вдвоём они затащили в палату кушетку из коридора. Вечером приехал чисто отмытый Олег, привёз Соне ужин, приготовленный Аллочкой. Увидев её в больничной пижаме, огорчённо сказал: - а я и не догадался взять у Аллы какую-нибудь одежду для вас!

Она пожала плечами, равнодушно сказала: - не переживай, Олег, всё нормально. Мне сейчас не до нарядов. Чистое и ладно. - Взяв контейнер с тушёным мясом и пюре, торопливо принялась есть. Хотя дверь в палату и оставила открытой, но на душе было неспокойно. Наконец она встала, сунула контейнер с недоеденным мясом Олегу: - передай Алле моё огромное спасибо, - и побежала в палату.

***

Соня зевнула и отложила на тумбочку книгу. При свете ночника вгляделась в неподвижного зверя. Сегодня была четвёртая ночь, как она сидела в кресле у кровати с привязанным волком. Она никому не доверяла ночные дежурства, даже Карену и Герману. Они уговаривали её поспать в кабинете главврача, но она не соглашалась, боясь, что они не увидят, не почувствуют изменений в состоянии Айка. Днём Соня ложилась на свою кушетку, временами проваливаясь в сон и резко просыпалась, со страхом прислушиваясь к происходящему в комнате. Время от времени её выдворяли в коридор, а волка осматривали, перевязывали, проводили какие-то процедуры. Она не знала, когда и что ела, да это было и неважно. Приходили Олег с Аллочкой, что-то говорили, почти насильно кормили её. Несколько раз она слышала голос Марфы, которая, как всегда, ругалась. На этот раз - с Сергеем, доказывая, что только приготовленную ею еду Соня съест полностью, а не слегка поковыряет, потому что именно она, Марфа, готовит лучше всех их жён, вместе взятых.

Теперь на ночь капельницы убирали, да и днём ставили только одну. Но волк по-прежнему был почти недвижим, а Карен хмурился и что-то бормотал себе под нос. Он тоже ночевал в отделении, устраиваясь на диване в своём кабинете.

***

Сильное тело стремительно мчалось по лесу, и Мать-Тайга стелила навстречу ему мягкое покрывало прошлогодней хвои и листьев, ласково гладила серую шкуру любимого сына лапами молодых сосенок. Счастливый, он летел на крыльях любви туда, где у поваленной ветром сосны он, наконец, обретёт долгожданную пару. Тайга бережно несла его в своих ладонях, радуясь вместе с ним и расстилая зелёный бархат постели.

Купаясь в сиянии родных глаз он обратился в человека, но она не испугалась, а улыбнулась и протянула к нему руки. Он любил её так бережно, нежно и долго, что от усталости она задремала у него на плече, а Мать-Тайга раздвинула вершины вековых сосен, чтобы солнечные лучи золотым теплом убаюкивали её. Её тонкий, едва ощутимый запах обволакивал его, заставляя волка едва слышно урчать от наслаждения. Он откуда-то знал, что в глубине её сладостного лона зародятся две искорки жизни, две его дочери - волчицы. Торжествующий вой рвался из груди, но внезапно он вспомнил всё, острая боль пронзила тело, и наступила темнота.

***

Громкий противный писк разбудил задремавшую Соню. Она вскочила с кресла: на кровати лежал Айк. Он обратился в человека, и она ужаснулась его худобе, а потом увидела кровь. Много крови, разорванные бинты и прямая линия на экране пищащего прибора. Соня метнулась в коридор, но медсестра уже рванула дверь в кабинет Карена с криком: - остановка сердца!! - он выскочил, как был, в одних трусах, босиком, пытаясь на ходу натянуть халат и отдавая приказания медсестре. Заскочив в палату, грубо вытолкнул Соню: - не ходи, ты нам мешаешь! - и захлопнул дверь. Она не посмела возражать, не глядя попятилась и села у стены на кушетку. Прибежала девчонка и притащила какой-то громоздкий прибор. Соня, с трудом удерживая отчаянный звериный вопль сжалась в комок, стиснула руки так, что побелели костяшки пальцев. Услышала, как Карен крикнул: - разряд! - потом, чуть погодя, ещё раз: - разряд! - ей нечем было дышать, не хватало воздуха, и Соня рванула ворот пижамы.