Время и политика. Введение в хронополитику

Обратимся теперь к процессам эволюционным, реформаторским. Эти процессы привлекали пока существенно меньшее внимание политологов, уделявших ранее основное внимание скорее революционным, радикальным трансформациям. О реформах скорее пишут сами инициаторы и непосредственные участники реформ по либерализации советского режима – М.С.Горбачев[179] и его помощник и политолог Г.X.Шахназаров[180], заместитель министра экономического развития России, один из членов реформаторской «команды Гайдара М.Э. Дмитриев[181]. Сам Е.Т.Гайдар назвал свою книгу «Государство и эволюция»[182] – как альтернативу названию известной книге В.И.Ленина. Среди работ политологов, экономистов, историков и философов я отметил бы статьи А.С. Ахиезера[183], В.М. Розина[184], работы А.Г. Барабашева[185], М.А. Краснова[186], А.В.Оболонского[187]и коллективную монографию под редакцией А.Олейника и О.Гаман-Голутвиной[188].

Процесс каждой реформы не менее, а, возможно, и более ярко, чем революционный процесс, может быть представлен в виде определенного цикла, с началом и завершением, и со специфическим временем жизни. Реформаторский процесс является, на наш взгляд, конкретным примером инновационного процесса, которому посвящена следующая глава, поэтому здесь мы только напомним его основные этапы: восприятие проблемы или возможности; появление первой концепции оригинальной идеи; разработка концепции новвоведения при участии инновационной команды; продвижение концепции инновации; принятие решения; реализация инновационной концепции (исполнение решений); распространение инновации.

Специфика реформ, как инноваций именно в политической сфере, заключается в необходимости легитимного принятия решения, которое может сделать только уполномоченный на это орган или лицо. При этом некоторые реформаторские идеи и концепции ждут открытия «окна возможностей» для их реализации годы и даже десятилетия. Второй особенностью является сложность контроля реализации решения, инновации – так как его реализуют, как правило, не сами авторы инновации, а профессиональные чиновники, интересы которых могут быть очень далеки от задуманных в реформе (именно поэтому так непросто идет сама административная реформа в нашей стране[189]). Наконец, инновация может быть отвергнута и самим населением, если она вступает в противоречие с его психологическими установками и политической культурой

Оба этих фактора – открытия «окна возможностей», определяемого сочетанием экономических, социальных и политических факторов, а также возможность непринятия инновации как исполнителями – чиновниками, так и самим населением, также могут быть описаны в терминах политического времени, в терминах хронополитики. В первом случае речь может идти о долгосрочных ритмах типа ритма «моноцентричность-плюрализм», на котором мы подробнее остановимся несколько позже, во втором – о различиях «собственного исторического времени» у группы реформаторов, у чиновников-исполнителей и о самого населения, включая и его отдельные социальные группы. До некоторых пределов эти различия могут быть сглажены благодаря специальным усилиям инноваторов, но можно предположить, что начиная с определенного уровня различий инновация или будет отвергнута, или будет трансформирована в нечто совершенно неожиданное для инноваторов – авторов реформы.

4.3. Политика времени

Если рассматривать властные полномочия как способ управлением временем, то, хотя любые политические руководители, обладающие государственной властью, и не волшебники, но они обладают реальными возможностями по влиянию на временную среду. Имеется в виду прежде всего вопросы управления официальным календарем. Так, хорошо известнее опыт лидеров Великой французской революции по введению нового революционного календаря, отменившим христианское летосчисление и существовавшем с 1793 по 1806 г., надолго пережив самих авторов этой темпоральной инновации. В рамках этого календаря первым днем новой эры был объявлен день провозглашения Республики (по григорианскому календарю – 22 сентября 1792 г.). Год делился на 12 месяцев по 30 суток каждый; после 360 суток вводились 5 (в високосном году 6) «дополнительных» суток[190]. Примерно столько же – 11 лет (с 1929 по 1940 гг.) действовал и Советский революционный календарь, в рамках которого месяцы сохраняли свои старое название, но зато вместо семидневной недели была введена сначала пяти– а потом шестидневная неделя. Что касается летоисчисления, то, хотя оно продолжалось согласно григорианскому календарю, в некоторых случаях дата указывалась, как «NN год социалистической революции», с точкой отсчёта от 7 ноября 1917 года. Фраза «NN год социалистической революции» присутствовала в отрывных и перекидных календарях по 1991 год включительно – то есть вплоть до распада СССР (!).

Мы уже упоминали ранее, что в СССР в 1930 году было также введено «декретное время» – стрелки часов были сдвинуты на один час по сравнению с астрономическим «поясным» временем суток.