Читаем Время и пространство как категории текста: теория и опыт исследования (на материале поэзии М.И. Цветаевой и З.Н. Гиппиус) полностью

Время и пространство как категории текста: теория и опыт исследования (на материале поэзии М.И. Цветаевой и З.Н. Гиппиус)

Дания Абузаровна Салимова , Юлия Юрьевна Данилова

В стихах, посвященных «Але», наречие где, выполняя роль союзного слова, одновременно подчеркивает драматизм одиночества поэта, ищущего свое место в жизни, парадоксальность этой ситуации усиливается также рядами слов, вступающих в отношения контекстуальной антонимии: песни – заботы; хорошо – сироты, поем – кормимся. Ответ на вопрос где зачастую структурируется за счет новых символов и образов.

Не знаю, – где ты и где я.Те же песни и те же заботы.Такие с тобою друзья!Такие с тобой сироты!И так хорошо нам вдвоем –Бездомным, бессонным и сирым…Две птицы: чуть встали – поем,Две странницы: кормимся миром.

1918

Так, уже в ранних стихотворениях поэта появляется стремление расширить свой мир (пространство) за счет ощущения полетности, движения ввысь. В цикле стихов «Разлука» (1921):

Я знаю, я знаю,Кто чаше – хозяин!На легкую ногу – вперед – башнейВ орлиную ввысь!И крылом – чашуОт грозных и розовых уст –Бога!

Это стремление ввысь сопровождает ее всю жизнь, исследователи-биографы не раз подчеркивали, что Марина Цветаева рассказывала, как по ночам, во снах, она летала куда-то высоко.

Ввысь – мой тайновидческий путь.Из недр земли – и до неба: отсюдаМоя двуединая суть…Отлетавшие – останутсяДальше – высь.В час последнего беспамятстваНе очнись.

Луна – лунатику, 1923

Образ птицы, летящей и поющей, включен и в целый ряд других стихотворений автора:

Бог меня одну поставилПосреди большого света. – Ты не женщина, а птица, Посему – летай и пой.

1918

В «Новогодней» (1922) образ птицы осложнен символами орла и «залетного лебедя»:

Гуляй пока хочетсяВ гостях у орла!Мы – вольные летчики,Наш знак – два крыла!

Так, полетность как состояние души, полет как движение в огромном пространстве предстают перед нами как реализаторы-номинаторы не только пространственных отношений, в первую очередь – это символ вознесения. Архетип полета – это и понятие святости, переход через границы и абсолютная свобода. Стремление отрешиться от реального мира и устремиться ввысь – это стремление расширить пространство-мир. Такая интерпретация, на первый взгляд, входит в противоречие с другим мотивом в творчестве Марины Цветаевой (это мотив круга, закона). Специфическое представление, например, пространственных значений обнаруживаем и в другом стихотворении (1917):

И на грудь, где наши рокоты и стоны,Опускается железное крыло.Только в обруче огромного закона Мне просторно – мне спокойно – мне светло.

В этом куплете эксплицировано своеобразное локативное представление автора. Несовместимые по значению понятия обруч (замкнутый круг) и синонимичный ряд слов категории состояния, предикативов, номинирующих покой, уют, позволяют сконструировать следующее понимание поэтом пространства: состояния благодати при «железной перчатке» (законе), который окружает человека со всех сторон.

Стихотворение «Жизни с краю», написанное уже в зрелом возрасте (1935), характерно асимметрией языковых средств, выражающих локативные типы значений: предложные конструкции имен, наречия, глаголы активного и направленного движения – все вместе создают миникартину пространства в движении, где асимметрично все: в первую очередь позиция Я-субъек-та и всего остального.

Жизни с краю,Середкою брезгуя,Провожаю –Дорогу железную.Века с краюВ запретные зоныПровожаюКверх лбом – авионы.Почему же,О люди в полете!Я – «отстала»,А вы – отстаете,Остаетесь.Крылом – с ног сбивая,Вы несетесь,А опережаю –Я?

Осознавая, насколько окружающий мир, люди, даже те, кто «в полете», отстает от нее, в боли и горечи от одиночества в этом огромном мире, стремясь эту отдаленность передать и в языковом окружении, поэт использует здесь и паронимию, и антонимию, лексические повторы, контекстуальный антитезис (вы несетесь – а опережаю я).

Имена как номинаторы локативных типов значений

Перейти на страницу: