Время «Икс»: Пришельцы

— Послушай, есть только один способ сделать такое дело, так мне кажется,— наконец заговорил он,— Каким-то образом обойти эту их телепатию. Убийца должен быть чем-то вроде машины, андроида, начисто лишенного любых эмоций. Даже туповатый, может быть. Он стоял у дороги со своим гранатометом и совсем не думал о том, что вот сейчас ему предстоит нанести удар, который положит начало освобождению человечества. Или о том, что собирается убить разумное существо. В общем, никаких мыслей, способных привлечь внимание Пришельца, который должен был стать его жертвой.

— Умственно отсталый,— высказал предположение Рон.— Или социопат.

— Ну, может быть. Если суметь научить умственно отсталого человека пользоваться ружьем или найти социопата, у которого не случится припадка, пока он будет дожидаться появления Пришельцев. Однако есть и другие варианты, знаешь ли.

— Какие?

— Во Вьетнаме мы все время сталкивались с абсолютно бесчувственными людьми, которые, не моргнув глазом, делали ужасные вещи. Старуха, такая древняя, что она могла бы быть бабушкой твоей бабушки, спокойно швыряет бомбу в твою машину. Или прелестный шестнадцатилетний мальчик всаживает в тебя нож где-нибудь на рынке. Люди, которые убивали и калечили других, ни на мгновение не задумываясь о том, что же они делают, и даже не испытывая к своим жертвам никакой враждебности. И ни тени угрызений совести потом. В половине случаев они взлетали на воздух вместе со своей жертвой, но ничуть не боялись этого, отправляясь на «дело». У них даже и мыслей таких не возникало. Они просто шли и исполняли то, что им было приказано. Возможно, телепатия Пришельцев бессильна перед людьми такого типа.

— Мне трудно представить себе менталитет такого человека.

— А мне нет,— сказал Полковник.— Я имел возможность познакомиться с подобным менталитетом на очень близком расстоянии. Впоследствии большую часть своей академической карьеры я посвятил именно его изучению. Я даже читал лекции на эту тему, помнишь? Когда был профессором незападной психологии. Назад в плейстоцен, так это называлось,— он покачал головой.— Значит, одного все-таки убили. Ну и ну. И какие репрессии?

— Лондон сообщает, что Пришельцы полностью очистили с полдюжины городов в этой местности.

— Очистили? В каком смысле?

— Согнали всех жителей и вывезли их куда-то.

— Убили?

— С этим не совсем ясно,— ответил Ронни.— В любом случае не думаю, что с ними случилось что-то хорошее.

Полковник кивнул.

— И все? Репрессии затронули только местных? Никакого всемирного мора или повального отключения электричества?

— Пока нет.

— Пока. Ну что же, нам остается только молиться.

Ронни подошел к постели отца.

— Ну, пока это все новости. Мне подумалось, что ты захочешь узнать. Теперь скажи: как ты себя чувствуешь?

— Старым. Усталым.

— Это все? Ничего конкретно тебя не беспокоит?

— Старым и усталым, это все. Ведь никакой новой болезни Пришельцы на нас пока еще не напустили.

Рон и Пегги вышли в коридор.

— Думаешь, отец умирает? — спросил он.

— Он умирает уже давно, но очень, очень медленно. Однако думаю, что это еще не конец. Он крепче, чем кажется, Рон.

— Может быть. Но мне ужасно тяжело видеть, как он разрушается. Ты понятия не имеешь, Пег, каким он был во времена нашей молодости. Как он стоял, ходил, держался. Такой жизнерадостный человек, абсолютно бесстрашный, благородный, сильный; очень сильный — всякий раз, когда кому-то нужна была его сила. И он всегда оказывался прав. Это просто поразительно. Ты же знаешь, у нас с ним были разногласия по поводу моих занятий. Я спорил с ним, пытался оправдать себя и сам искренне верил, что поступаю правильно. А он спокойно так скажет три-четыре слова, и все мои аргументы разлетаются в пух и прах. Не то чтобы я восхищался им. Нет, не тогда… Господи, я не хочу потерять его, Пегги!

— Он пока не умирает, Рон. Я знаю.

— Кто пока не умирает? — спросил Энс, появляясь из бокового коридора. Он остановился рядом, тяжело дыша и опираясь на трость. Даже сейчас, когда день еще только разгорался, от него исходил слабый запах виски. В последнее время покалеченная нога доставляла ему все больше хлопот.— Это вы о нем? — Энс кивнул в сторону закрытой двери в спальню Полковника.

— О ком же еще?

— Он до ста доживет,— сказал Энс— Я уйду раньше. Вот увидишь, Рон.

Скорее всего, так и будет, подумал Рон. Энсу было пятьдесят шесть, но выглядел он по крайней мере на десять лет старше. Лицо землистое и обрюзгшее, поблекшие глаза теряются в глубоких тенях, плечи обвисли. Все эти изменения произошли в самое последнее время. Он даже казался как будто ниже ростом. И немного похудел. Энс всегда был высоким, крепким мужчиной, не мускулистым — мускулистым был братец Рон,— но с прочным костяком и сильным телом. Теперь же он заметно усох и ссутулился. Отчасти виной тому было пьянство, отчасти просто возраст, но не только. В большой степени причиной всех этих изменений стало таинственное черное облако разочарования и неудовлетворенности, которое уже давно окружало Энса. Старший брат, который почему-то так и не стал главой семьи.