Время кобольда (СИ)

– Да всё уже, всё, понял, осознал, исправлюсь. Делайте что хотите. Хоть военный парад с боевыми слонами устраивайте. Я всё вытерплю ради вас.

Если к делу подключилась Клюся – сопротивление бесполезно. Я её считаю кем-то вроде взрослой приёмной дочери, наверное. Но если Настасью можно как-то переспорить или, в крайнем случае, воззвать к своему шаткому родительскому авторитету, то Клюся – это стихия и ураган. Всё сметёт на своём пути. Вон как глазки-то заблестели, точно теперь будет фонтан идей.

– Но это вы потом обсудите. А теперь по приблудной девице Алёне Митрохиной.

– Видела её, – кивнула Настя. – Она косплеит эту, как её, из Большой Дорамы… Джитсу?

– Джиу, – поправила её Клюся.

– Так ты смотришь эту дурь? – подняла брови Настя.

– А ты, можно подумать, нет.

– По крайней мере, не эту дурацкую линию для любителей комиксов.

– Можно подумать, ваш депрессивный артхаус лучше.

– Ничего ты не понимаешь в искусстве!

– А твой унылый папахен вообще её не смотрит, представляешь? Может, он больной?

Наноскин на её лице сдвинул вверх брови и расширил глаза, сделав забавно-озабоченную мультяшную рожицу.

– Он здоров, – серьёзным тоном сказала Настя, – просто он зануда.

– Спасибо, подруга, успокоила. Этот диагноз я ему поставила ещё при первой встрече.

Я только вздохнул и головой покачал. Эти девицы могут трындеть бесконечно.

– Эй, у нас совещание по административному вопросу.

– Точно, зануда! – кивнула Клюся. – Ну да ладно. Что ты решил?

– У меня пока нет ответа, – признался я. – Там что-то странное. Вроде не во что ткнуть пальцем, но…

– Знаменитая интуиция?

– Я просто директор детдома, мне интуиция по должности не положена. Справляюсь как умею – кнутом, пряником, врождённой харизмой и благоприобретённой склочностью.

– И что тебе подсказывает твоя склочность в этом случае?

– Что за этой девицей придут проблемы.

– Тебя это никогда не останавливало, – фыркнула Настя.

– Я не знаю, как лучше. Минусы понятны – нездоровый прецедент. Если мы её возьмём, не побегут ли к нам другие семейные детишки?

– Ты переоцениваешь свою харизму, – сказала Клюся.

– А ты недооцениваешь склонность подростков шантажировать родителей своим уходом. Несколько случаев – и мы станем «пугалкой для предков».

– Отец, никто сейчас не говорит «предки». И «родаки». И «старики» тоже, – вздохнула Настя.

– А что говорят?

– «Доцики». Доцифровые, то есть.

– Не, – заспорила с ней Клюся, – «доцики» – это не столько родители, сколько взрослые вообще. Я слышала «матрица и патриций». А ещё «мои грамсы», не знаю, почему.

– Этимологически восходит к «Grandma». А может, и к «граммофону» как символу аналогового мира, – пояснила Нетта.

– Господи, Настюха! – всплеснула руками Клюся. – Прикинь, мы с тобой уже старые! Не понимаем молодёжь! Аспид, проклятый старикашка! Я тебя ненавижу! Ты заразил нас своим старпёрством! Давай обнимемся и поплачем друг другу в седины!

Она, хохоча, рухнула мне на колени и громко поцеловала в щеку.

– Клюся, прекрати лапать моего отца!

– Не жадничай, дай потискать!

– Ни за что!

Она втиснулась на кресло рядом и обняла меня за шею.

– Моё!

Я обхватил обеих руками и прижал к себе. В этот момент мне было хорошо. Я был счастлив, любил этих смешных девчонок, у меня было всё отлично, и я даже сам себе казался не таким унылым говном, как обычно. А потом сообразил, что меня попросту догнали принятые полчаса назад антидепрессанты. Но это почти не испортило момент.

***

– Антон! – как только девочки ушли, на стул спроецировалась Лайса.

В проекции она добавляет себе пяток сантиметров. Причём в ноги. Ноги у неё и так красивые, просто ростом она метр сорок. Но это ничуть не мешает ей быть начальником городской полиции. Никому бы не посоветовал несерьёзно отнестись к этой невеличке.

– Майор Волот?

– Какого хрена, Аспид?

Дурацкое прозвище, которое дали мне воспитанники, прилипло как жвачка к штанам. Хотя происходит просто от неудачного сочетания имени и отчества.

– Какого хрена что?

– Зачем ты припёрся к Митрохиным?

– Что за вопросы?

– Ещё скажи, что ты не знал!

– Чего не знал?

– Та-ак… Ладно, допустим. И всё же – зачем?

– У них проблемы с дочерью. Она заявилась в «Макара» и стала проситься жить.

– И ты, разумеется, согласился.

– Ты удивишься, но нет.

– Да ладно, ты же подбираешь всех, кому приспичит помяукать под дверью.

– Не преувеличивай. Но да, мне показалось, что с ней что-то не так.

– Ты даже не представляешь, насколько. Для начала, ещё вчера у Митрохиных не было никакой дочери.

– Но я видел там фото…

– И фото не было. Да что там, ещё три недели назад не было и самих Митрохиных.

– Не понял.

– Никто не понял. Но я за ними наблюдаю. И тут туда прёшься ты. Что я должна была подумать?

– Что?

– Что ты с фирменным изяществом пьяного слона снова лезешь в полицейское расследование.

– Эй! В прошлый раз ты сама меня пригласила!

– И до сих пор разгребаю последствия. Кстати, после твоего визита Митрохины исчезли.

– Уехали?

– Не приезжали. Не было никаких Митрохиных.

– А кто меня тогда вином облил?

– Вином? Отлично. Одежду не стирал? И не стирай. Я пришлю ребят.