Время кобольда (СИ)

– Ты думаешь, есть обходной путь? – скептически хмыкнула Натаха. – Я вот думаю, что нам просто нужна дверь.

– Натаса, ты думаес? – всплеснула в притворном удивлении тонкими руками Сэкиль. – Засем? Тебе не идет!

– Заткнись, Секи, – рассердилась Натаха. – Не такая уж я дура!

– Дверь ведь может быть где угодно, верно?

– Вроде так, – кивнула Натаха.

– Значит, и на той лестнице тоже.

– Уговорил, Кэп. Собираемся?

– Собирайтесь. Я зайду к Абуто. И не для того, о чем вы тут захихикали, а спросить, не покажет ли она нам дорогу.

– Мозно с тобой, Кэп? Хосю посмотреть на зенсину, которая заставила тебя так крисять!

Я постучал в комнату негритянки. Раз, другой. Тишина.

– Оу, Кэп, ты та-а-акой сирьный мусина! – сказала ехидно Сэкиль. – Девуска совсем устара!

Но у меня росло ощущение беды, и я толкнул дверь. Она распахнулась, открыв картину, от которой у меня внутри неприятно ёкнуло, а азиатка сдавленно пискнула.

Небольшая, зеркально отражающая мою, комната уделана кровью. Так, как будто кто-то плясал с оторванной башкой, заливая стены фонтаном из разорванной артерии. Только стена напротив двери, где в нормальных общагах бывает окно, почти чистая. Мелкие брызги по краям и посередине нарисованный кровью непонятный символ.

– Ой, за что вы её? – Сэмми. Вот же вовремя припёрся. – Вы же с ней ночью так… А потом вот так, да?

Он метнулся в сторону и начал громко извергать наружу утреннее пюре. Сэкиль побледнела, но, к моему удивлению, сдержалась.

– А где сама девуска? – спросила она, сглотнув.

Хороший вопрос. Тела нет, и спрятать его негде. Я выглянул в коридор, осматривая пол – если бы её тащили, то были бы следы. Нет, чисто. Сэмми понял меня неверно, и стремительно, хотя и пошатываясь, удалился. Наверное, решил, что я сейчас буду убирать свидетеля. Но я даже его блевотину не буду убирать. Сам пускай убирает.

– Всё осень прохо? – с просила азиатка. От нервов её акцент усилился.

– Да уж чего хорошего.

– Кэп, Кэп! – закричала издалека бегущая сто стороны столовой Натаха. – Там Сэмми несёт всякую чушь! Говорит, что вы свою негритянку… Ой!

– Не смотри туда! – сказал я запоздало.

Натаха последовала примеру Сэмми. Кто там по графику дежурный? Не повезло ему.

– Уф… – сказала она, отдышавшись. – А я ему в лоб дала, чтоб не брехал. Зря?

– Правильно дала. Я этого не делал.

– Кэп, я за тебя кому хочешь закатаю в рог. Но, блин, у тебя же память вырубает! А вдруг сделал, да не помнишь?

– И что тогда? – поинтересовался я мрачно.

Она зависла, долго думала, а потом сказала осторожно:

– Ничего… Наверное. Я её и не знала вовсе. Мало ли. Но всё-таки, Кэп, лучше, чтобы это был не ты.

– Это был не я. Теперь легче?

– А точно? Потому что…

– Вся моя одежда на месте. А такое учинить и не уляпаться невозможно.

– Ой, да, я не подумала… – Натаха опять позеленела, но сдержалась. – А точно вся?

– У меня её не магазин. На мне футболка, в тумбочке футболка, да Сэкиль в рубашке моей вчера ушла.

– Так ты и её вчера?!! – выпучила глаза Натаха. – Ну ты монстр, Кэп!

– Что ты несёшь? Нет, конечно.

– Я свою одесду постирара, – сказала Сэкиль. – Не у тебя зе просить? В твоей меня сетыре поместится!

– Ну что, тебе стало легче?

Натаха снова задумалась и неуверенно покачала головой:

– Нет. Теперь я думаю, что раз не ты, то кто? И где он? Но в столовую ты сходи, а то там Сэмми народ баламутит.

В столовой народ баламутит уже не Сэмми. Тот тихо сидит в углу и прижимает пустой стакан к фингалу. Хорошо его Натаха отоварила. Зато Станислав разоряется вовсю.

– И этому человеку мы доверили единственный пистолет? Да он же маньяк, кровавый убийца! И кого следующего он разделает? Тебя? Или тебя? – он тычет пальцами в наш скромный коллектив. На толпу собравшиеся не тянут, но для суда Линча их хватит.

– Стасик, завали ебало, – сказал я как мог спокойно.

– Сам ты завали вот это самое! Грубиян! Ты ответишь за свое злодеяние! По закону!

– По какому закону, Стасик? Что херню ты несёшь?

– По человеческому закону! Мы будем тебя судить!

– Судилка сломается.

– Люди, мы должны забрать у этого маньяка пистолет! Он без него, видите? Бояться нечего, арестуем его и спросим, где он его прячет!

– Стасик, заткнись, – сказала решительная Натаха. – Он этого не делал.

– Ах, не делал? – завизжал Станислав. – Так и знал, что вы его покрывать будете! А вот на это ты что скажешь?

Он достал из пакета тряпку и замахал ей перед Натахой, как тореадор перед быком. Тряпка подозрительно походит на мою рубаху, только выглядит она так, как будто кто-то топтал её ногами, мыл ей пол, а потом ещё и вытер жопу.

– Это его рубашка, вы все знаете это! – на меня уставился указующий перст, и я задумался, кто делает Стасику маникюр. Неужели сам? Такой талант пропадает.

Собравшиеся закивали, нервно на меня оглядываясь. Мол, действительно, рубаха известная. Тут не так-то много вещей у каждого, а рубах так и вовсе чуть. В основном футболки.

– Так смотрите же! На ней КРОВЬ! – возопил Стасик и развернул тряпку. – Я нашёл её в прачечной, он не успел замести следы!