Время культурного бешенства

Были и попытки провокаций, заставившие оргкомитет выработать критерий пригодности материала. Он вылился в лаконичную формулу: «Мы принимаем любые бромосеребряные черно-белые фотографические изображения натуры». В силу этого принципа были приняты присланные несколькими шутниками порноснимки, но отвергнуты достаточно многочисленные неэкспонированные или засвеченные кадры, а также негативы, разрисованные вручную.

Какой-то любознательный концептуалист-экспериментатор прислал репродукцию «Черного квадрата» Малевича, и она не была забракована. Отвечая на удивленные вопросы прессы, Каракатаев сказал:

— Мы приняли эту карточку не как концепцию нашего проекта, а как одну из реалий нашего мира. Одну из десятков тысяч.

Журналистам ответ понравился, и один из них откомментировал его словами: «Это было масштабное заявление»

Популярность проекта быстро росла. После того как прислал свои снимки президент Парагвая, оказавшийся увлеченным фотолюбителем, свои фотоопусы стали предлагать политические деятели разных стран, не говоря уже о рок- кино- и порнозвездах. Затея русских фотографов широко обсуждалась во всей мировой прессе, причем наиболее оптимистичные комментаторы видели в «Черном квадрате» зародыш культурной интеграции человечества.

Каракатаев теперь проводил в Петербурге всего несколько дней в месяц, а остальное время разъезжал по европейским университетам и прочим культурным институтам, где читал лекции о русской фотографии и получал почетные ученые степени. В Англии ему даже вручили один из высших орденов Британской империи, дававший заодно право на рыцарское звание.

Вскоре фотографы, непосредственно работавшие с «Квадратом», начали подмечать кое-какие странности, возникшие после суммирования примерно двух десятков тысяч снимков. Во время экспонирования каждого очередного изображения пленка стала разогреваться. Чтобы дать ей остыть, приходилось в печати делать паузы, и все равно подложка коробилась, а эмульсия пузырилась. Тогда заказали партию давно вышедших из употребления стеклянных фотопластинок, с термостойкой эмульсией. Плюс к тому, под пластинкой установили систему охлаждения, и проблема разогрева, по крайней мере на время, отпала.

Вторым и еще более странным эффектом было непонятное свечение пластинок-сумматоров. Это явление было заметно только в полной темноте. Вокруг совершенно черного квадрата наблюдалась неровная кайма серебристого мерцания, наподобие солнечной короны во время затмения. Этот эффект в ослабленном виде был виден и на копиях, сделанных на фотобумаге. Многочисленные посетители ничего необычного не замечали, поскольку отпечатки промежуточных состояний «Черного квадрата» демонстрировались при ярком освещении.

Фотографам не хотелось выносить на обсуждение публики то, чего они сами не могли понять, и оргкомитет решил повременить с преданием гласности загадочных явлений.

Хосе Мария непринужденно объяснил, что ничего загадочного тут нет, это — всего лишь естественные проявления санс-энергетики и трансцендентальных излучений ибуки, относительно которых он столько времени просвещал непонятливых и маловерных. И все происходящее — только начало, дальше будет намного интереснее. Печать снимков необходимо продолжать, и нас ждут впереди замечательные открытия. Он сделался важен, и даже, казалось, слегка увеличился в объеме. Приходил в мастерскую почти каждый день и вещал без передышки.

Тем временем Каракатаев, путешествуя по Европе, не только читал лекции по истории русской фотографии, но и успевал во время пресс-конференций ненавязчиво ябедничать на пренебрежение к фотографам со стороны властей. В западной прессе стали появляться статьи об угнетении фотографии в России. Сия проблема стала предметом обсуждения в Европейском совете по культуре, который снарядил для исследования вопроса специальную делегацию. Ее выводы оказались неутешительными, и Европейский парламент задумался, не следует ли увязать членство России в каких-то комитетах по распределению продовольствия с ее отношением к фотографии.

В результате всей этой возни президент подписал указ о включении фотографии в число государственных видов искусства и обязал Думу внести соответствующие изменения в законодательство. В статье 159 Уголовного кодекса (Враг искусства) появилась часть четвертая (Враг фотографии), и хотя наказания по ней предусматривались издевательски мягкие (до двух лет условно), это была значимая победа. Фотографы отпраздновали ее весьма основательно.

Участники проекта «Черный квадрат» чувствовали себя важными персонами, не подозревая, что над ними сгущаются тучи, обусловленные именно широким успехом их дела. Как это часто случается в жизни, пусковую кнопку катастрофы нажал человек, желавший проекту максимального развития и благополучия.