Время милосердия

Джейк хотел отбраковать Гейл Освальт как хорошую знакомую Дайера, и Нуз его поддержал. Он попросил вычеркнуть третий номер, Дона Кобена, как отца полицейского, и снова получил поддержку судьи. Следующим его кандидатом на исключение был номер 63, Лэнс Боливар, потому что его племянник пал жертвой убийства. Нуз не возражал. Он попросил вычеркнуть Кенни Бенехенда, чей сын когда-то работал с Барри Кофером, но на сей раз судья ему отказал.

Не имея больше обоснованных отводов, Дайер использовал семь отводов без оснований, после чего представил свой список двенадцати человек: десять пожилых мужчин и две пожилые женщины, все – белые. Джейк не ошибся. Посовещавшись на своей стороне стола с Либби и Порсией, он поставил под сомнение шестерых из этих двенадцати, включая Деллу Фенчер. Это была напряженная работа: приходилось вспоминать имена, лица, язык тела, угадывать следующий шаг Дайера, прикидывать, как глубоко в гущу списка может забраться отбор. Тем временем часы тикали, судья ждал, Дайер соображал, как поступить, в сотый раз анализируя свои исписанные пометками бумажки. Джейк использовал шесть заветных отводов и «перекинул мяч» на противоположную сторону стола.

Обвинитель представил второй список из двенадцати человек, верный избранной игре: никаких чернокожих, предпочтение пожилым белым мужчинам. Из десяти отводов без причины он использовал один – Родни Коута. Джейк забраковал троих из двенадцати. Дайер выкинул двух молодых женщин, белую и чернокожую, обнажив при этом свое неведение о сроке Джои Кепнера за наркотики. Чтобы добраться до Кепнера, Джейку пришлось отказаться от двух женщин, которых ему хотелось оставить. И Кепнер стал последним отобранным присяжным.

Дюжина белых, семь мужчин и пять женщин, возраст – от 24 до 61 года.

Перешли к отбору запасных и согласились на двух белых женщинах, хотя сомневались, что они понадобятся. Судебный процесс, начавшись, должен был продлиться не более трех дней.

43

Утро вторника ознаменовалось сумрачным небом, ожиданием грозы и даже торнадо в Ван-Бюрене и в соседних округах. За час до начала процесса старое здание суда начало заливать дождем. Стоя у окна с трубкой в зубах, судья Нуз размышлял, не отложить ли заседание.

Пока зал наполнялся людьми, присяжных отвели на их скамью. Каждому дали по круглому оловянному значку с вытесненными красными буквами, складывавшимися в слово JUROR[6]. Это значило: ни с кем не общаться, соблюдать дистанцию. Джейк, Либби и Порсия дождались 8.55, чтобы войти в зал и начать разбирать свои портфели. Джейк поздоровался с Лоуэллом и поздравил его с прекрасным белым жюри. Обвинитель, думавший сразу о сотне разных проблем, не заглотнул наживку. Шериф Оззи Уоллс и его помощники сидели в двух первых рядах позади стола обвинения, демонстрируя полицейскую мощь. Джейк, вызвавший их повестками, игнорировал как своих старых друзей, так и вообще всех присутствующих. Коферы сгрудились за спинами полицейских, готовые к борьбе. Гарри Рекс, одевшийся нарочито незаметно, сидел в трех рядах от стола защиты и наблюдал за происходящим. Люсьен, делавший вид, будто читает газету, устроился на заднем ряду на стороне обвинения. Карла пришла в джинсах и уселась в третьем ряду, за защитой. Джейк хотел, чтобы все, кому он доверяет, следили за присяжными. В девять часов в боковую дверь ввели Дрю под усиленной полицейской охраной, словно он не шестнадцатилетний парень, а, по меньшей мере, губернатор. Дрю улыбнулся матери и сестре, сидевшим в первом ряду, менее чем в десяти футах позади него.

Лоуэлл Дайер оглядел зал, увидел Киру, шагнул к Джейку и спросил:

– Девушка беременна?

– Совершенно верно.

– Ей же только четырнадцать лет, – ошеломленно пробормотал обвинитель.

– Биология, никуда не денешься.

– Есть догадки, кто отец?

– Некоторые вещи сугубо личные, Лоуэлл.

– Я все же хотел бы поговорить с ней в первом перерыве.

Джейк махнул рукой в сторону первого ряда, как будто говоря: «Давай, ты же прокурор».

Совсем рядом с судом сверкнула молния, свет в зале замигал. Старое здание содрогнулось от удара грома, и на мгновение все забыли о процессе.

– Как считаешь, может, предложить Нузу немного повременить с началом? – обратился Дайер к Джейку.

– Нуз все равно поступит по-своему.

По окнам забарабанил дождь, свет снова мигнул. Один из приставов встал и призвал зал к порядку. Все почтительно поднялись при виде судьи, шествующего к своему месту. Пододвинув к себе микрофон, Его честь попросил присутствующих садиться. Заскрипели стулья, скамьи и пол.

– Доброе утро, – начал судья. – Если не помешает погода, мы начнем этот судебный процесс. Хочу повторить свое предостережение присяжным: воздержитесь от любого обсуждения процесса в перерыве. В случае если кто-нибудь к вам приблизится и так или иначе попробует вызвать на разговор, я хочу немедленно об этом узнать. Мистер Брайгенс, мистер Дайер, полагаю, вы намерены придерживаться правила.

Оба кивнули. Правило требовало, чтобы все потенциальные свидетели покинули зал до своего выступления с показаниями, и каждая сторона могла призвать к его соблюдению.