Время милосердия

Защита не собиралась это оспаривать. Пока ничто в характеристике Дрю не указывало на психическое заболевание. Джейк и Порсия раздобыли экземпляры решений судов по делам несовершеннолетних и заключения Кристины Рукер из Тупело и Сэйди Уивер из Уитфилда. Все это вместе изображало физически, эмоционально и умственно незрелого юнца, первые шестнадцать лет жизни которого были сплошным хаосом. Общение со Стюартом Кофером причинило ему психическую травму, Кофер систематически запугивал его. В роковую ночь Дрю был уверен, что его мать убита. Однако психическим заболеванием он не страдал.

Джейк знал, что можно найти и нанять эксперта, тот даст показания противоположного смысла, но не хотел боя в зале суда на тему помешательства, в котором не мог одержать победу. Выставляя Дрю помешанным и способным на немотивированные действия, можно было вызвать у присяжных нежелательную реакцию. Джейк собирался потянуть с хитростью «правило Макнотена» еще две-три недели, а перед судом отказаться от него. В конце концов, это была шахматная партия, и в том, чтобы отправить Лоуэлла Дайера не в ту сторону, не было ничего дурного.

Джейк застал Стэна Эткеведжа за письменным столом.

— Найдется минутка?

Стэн был искренне рад его видеть. Неделю назад, как только Карла стала пускать в дом гостей, он навестил Джейка и выпил с ним на крытом дворике стакан лимонада.

— Хорошо, что ты уже на ногах, — сказал он.

Через 17 дней после побоев Джейк почти полностью восстановился. Шрамы были заметными, но мелкими, хуже всего выглядела синева под глазами.

— А я-то как рад! — воскликнул Джейк, протягивая Стэну бумаги. — Держи, это подарок тебе и ребятам в Джексоне.

— Что это?

— Отмена моей закладной. Банк «Секьюрити» должен быть полностью удовлетворен.

Стэн посмотрел на верхнюю бумагу, на ней стоял штамп «погашено».

— Поздравляю, — произнес потрясенный Стэн. — Какому банку так повезло?

— «Третьему федеральному» в Тупело.

— Сколько они тебе ссудили?

— Это тебя не касается, так ведь? Я перевожу туда все свои счета. Как ты знаешь, все это мелочь.

— Брось, Джейк!

— Я серьезно. Там работают приятные люди, мне не пришлось унижаться. Они по достоинству оценили мой дом и поверили в мою способность расплатиться. Это радует.

— Я о том, что все было бы иначе, если бы я решал сам.

— Что поделать, если ты больше не решаешь. У тебя осталась одна забота — моя ссуда на тяжбу. Передай руководству, пусть не волнуются, скоро все будет заплачено.

— Не сомневаюсь. Зря ты затеял переход, Джейк. Ведь мы вели твои счета и кредиты с самого начала.

— Извини, Стэн, но этот банк не помог мне, когда помощь была нужна позарез.

Банкир забросил его бумаги в ящик стола и хрустнул суставами пальцев.

— Ладно, ладно. Мы по-прежнему друзья?

— Естественно.

В пятницу 6 июля Джейк проснулся в темноте от кошмара и почувствовал, что сильно вспотел. Кошмар был знакомый: какой-то безликий громила вдавливал его затылком в горячий асфальт и бил по лицу. Сердце отчаянно колотилось, он тяжело дышал, но все же сумел успокоиться, не пошевелившись и не разбудив Карлу. На часах было 4.14. Дыхание постепенно восстановилось, он лежал неподвижно, боясь шелохнуться, потому что мышцы все еще болели. Уставившись в черный потолок, Джейк старался забыть о кошмаре.

До судебного процесса оставался еще месяц, но, начав думать о нем, он отчаялся уснуть. В 5 утра Джейк сумел вылезти из-под одеяла и спустить с кровати непослушные ноги. Но стоило ему встать, как раздался голос Карлы:

— Куда ты отправился?

— Хочу выпить кофе. Спи.

— Тебе плохо?

— Чего это вдруг? Я в порядке, дорогая, спи.

Джейк тихо вышел в кухню, сварил кофе и отправился с чашкой на крытый дворик, не до конца остывший после дневной жары; вскоре от относительной ночной прохлады там не останется и следа. Джейк был еще в поту, и горячий кофе не способствовал охлаждению, тем не менее он как добрый старый друг, без которого немыслимо начинать новый день.