Время милосердия

Джейк сидел за письменным столом и смотрел на пачку розовых бумажек с записками — результат утренних трудов Порсии и Беверли. На этой неделе он потратил на Дрю Гэмбла 18 часов своего рабочего времени. Джейк редко выставлял счета по часам, потому что его клиентами были работяги и малоимущие обвиняемые, не способные оплачивать никакие счета, просто он, как почти все адвокаты, привык учитывать рабочее время.

Вскоре после того, как Джейк начал работать у Люсьена, адвокат с противоположной стороны площади, приятный парень Мак Стаффорд, подрядился представлять подростка, получившего травмы в автомобильной аварии. Дело было нехитрым, и Мак не позаботился об учете потраченных часов, положившись на контракт, требовавший трети его рабочего времени. Страховая компания согласилась на досудебную сделку, стоившую ей 120 тысяч, из которых Маку причиталось 40 тысяч — редкость не только для округа Форд, но и для всего сельского Юга. Однако ввиду малолетства потерпевшего сделка подлежала одобрению канцлерским судом. Председатель суда Рубен Этли потребовал в открытом заседании, чтобы адвокат объяснил столь щедрое вознаграждение за простое дело. Мак не вел учета потраченного времени и не сумел убедить судью, что заслужил эти деньги. В результате длительных препирательств Мак получил неделю на восстановление и предъявление своего рабочего графика. Судья, правда, уже подозревал адвоката в недобросовестности. Мак заявил, что берет 100 долларов в час и что потратил на этого клиента 400 часов. Обе цифры казались завышенными. Этли сократил их вдвое и присудил ему 20 тысяч долларов. Адвокат был так возмущен, что обратился в Верховный Суд штата, где все девять судей проголосовали против него, поскольку суд десятилетиями исходил из того, что решения председателей канцлерских судов не подлежат сомнению. Мак забрал деньги и навсегда перестал разговаривать с Этли.

Через пять лет произошло воистину легендарное преступное нарушение профессиональной этики членом местной коллегии адвокатов — Мак похитил полмиллиона долларов у четырех клиентов и сбежал. Насколько было известно Джейку, ни одна живая душа, считая бывшую жену Мака и двух его дочерей, с тех пор не имела от него вестей. В плохие дни Джейк, как и остальные адвокаты города, жалели, что они — не Мак, поджаривающийся теперь на каком-нибудь далеком пляже с напитками со льдом.

В общем, местная коллегия усвоила урок, и большинство адвокатов бросились вести учет времени. На иск «Смоллвуд» Джейк потратил более тысячи часов за четырнадцать месяцев с тех пор, как Гарри Рекс принял это дело и подключил к нему Джейка. Это была почти половина всего его рабочего времени, и Джейк предвкушал хорошее вознаграждение. В отличие от «Смоллвуда» дело Дрю могло потребовать больших временных затрат, не суля существенного заработка. Это была еще одна причина избавиться от него.

Снова зазвонил телефон, и Джейк подождал, чтобы ответил кто-нибудь еще. Было без нескольких минут пять, и он размышлял, не выпить ли внизу с Люсьеном, но передумал. Карла плохо относилась к выпивке, особенно по будням. Пьянка откладывалась, опять вспомнился Мак, дегустирующий где-нибудь ром, провожающий взглядом девушек в бикини и забывший о стервозных клиентах и чудаковатых судьях. Ну, вот опять!

В переговорном устройстве раздался голос Порсии:

— Джейк, звонит доктор Рукер из Тупело.

— Спасибо. — Он рассыпал по столу записки и взял трубку. — Здравствуйте, доктор Рукер. Еще раз благодарю за разговор с Дрю.

— Это моя работа, мистер Брайгенс. Далеко у вас факс?

— Близко.

— Тогда я отправлю вам копию своего письма судье Нузу. Прочитайте. Если вы согласны, я сразу отправлю это ему.

— Звучит как нечто срочное.

— Я и считаю, что это срочно.

Джейк поспешил вниз. Порсия уже снимала письмо с факса.