Время нашей беды

– Я уже подъезжаю. Минут семь‑восемь.

– Дело не в этом. Тут на базаре какой‑то хохол, ищет, где купить буряка[18]. Похоже, кто‑то борща захотел.

– Это точно?

– Сам слышал…

Судя по звуку в телефонной трубке, Анвар стоял в какой‑то пробке.

– Проследить можешь?

– Этим как раз и занимаюсь. Подъедешь – набери.

– Понял…

Украинец – он мог быть, кстати, и простым работягой, которого товарищи по бригаде послали купить жратвы, – купил еще хлеба, три буханки. какой‑то зелени, палку конской колбасы и палку обычной, сухой копченки. Колбасы пришлось купить и мне.

Повернул обратно. Я снова заметил, что он слабо ориентируется, – какое‑то время думал, не махануть ли ему напрямую через дорогу, потом оценил движение, испугался. Пошел через станцию метро.

Боится ментов…

Парень как парень. Несколько лет назад никто бы и не подумал, тогда вся угроза исходила от ЛКН – лиц кавказской национальности. А теперь… вот оно как повернулось.

Прошел метро, прошел перрон электричек, пошел дальше. Там дальше еще один пассажирский переход поверх дороги, как в Москве. Казань вообще брала для себя очень высокую планку, тянулась, и здесь не только переходы как в Москве, здесь и единственный построенный уже после распада СССР в России метрополитен с нуля, и стадион, одно время крупнейший в России, и пешеходные улицы в центре, по колориту чуть не уступающие Арбату. Все тут хорошо. Кроме одного – это все может накрыться медным тазом в одно мгновение. Достаточно просто сделать ошибку. И все…

Ага… идет к переходу. Проблема в том, что народу тут мало. И если он начнет по‑настоящему проверяться – то, скорее всего, засечет меня.

Переход. Тоже со всех сторон закрыт стеклом, под ногами – нескончаемый шум машин. Выходим. Идет к новостройкам, не оглядывается…

Нет… похоже, жареный петух еще не клевал. Не проверяется…

– Що купив?

Мыкола затворил дверь.

– Хліба. Ковбаси ще. Ось, кінська.

– Кінська? Це добре.

– А буряк тут не продають. Взагалі під борщ нічого майже немає.

– Гаразд, ковбасу поїмо. Пакети задовбали.

Из комнаты вышел гуртовой[19], посмотрел нехорошо.

– За тобою ніхто не йшов?

– Ні. Тільки у ринку якісь стоять. Блатні неначе.

Гуртовой шагнул вперед, тяжело ударил Мыколу под дых. Тот согнулся…

– Збираємося, швидко. Зараз тут міліція буде!

С балкона прошел снайпер – именно он, отслеживая с балкона путь посланного за жратвой Мыколы, и обнаружил слежку. У него была винтовка «Ar‑10» с глушителем, в происходивших здесь событиях она отметилась, и отметилась серьезно.

– Ось. Поїли ковбаси, – раздосадованно сказал еще один бандеровец.

– Я подъехал, где ты?

– Где ты стоишь?

– У платформы.

– Я на десять часов от тебя, в новостройках. Он зашел в один из подъездов, в третий, по центру.

– Понял. Сейчас буду.

– Там менты стоят.

– Я возьму с собой. Надо пробить квартиру…

Может, конечно, это и в самом деле строительная бригада – но проверить не мешает. Плохо то, что я почти голый. В смысле, оружия нет никакого, травмат – это не оружие. Если бы я из Уральска взял одну из тех винтовок – мог бы перекрыть подъезд в одиночку. Залег бы здесь, вон за той плитой, и отрабатывал бы всякий раз, как только кто‑то пытался бы высунуться из подъезда. Или выпустил бы их и потом открыл огонь… двоих‑троих точно снял бы.

Но… за неимением гербовой – пишем на простой…

– Анвар.

– На приеме.

– Я справа от здания. За углом. Давай сразу ко мне. А менты пусть слева дорожку перекроют…

– Понял.

– Будешь во двор заезжать, мигни фарами.

Тем временем в квартире пятеро бандеровцев из нелегальной организации украинских националистов, созданной еще Анатолием Лупиносом[20], уже пролившие тут кровь, готовились к серьезному бою.

– Будемо прориватися, – гуртовой примкнул к своему «АКС‑74У» длинный пулеметный магазин, передернул затвор, – поки ментів мало, зіб’ємо їх і йдемо. Як тільки виходимо з під’їзду, відразу починаємо працювати. Колун, ти відразу до машини.

– Так, зробымо, – сказал Колун.

– Приб’ємо ментів, прориваємося на трасу. Поки вони будуть міркувати – ми підемо. Так, хто залишиться з яких‑небудь причин – заляже у Раміля. Адреса всі знають, номер його мобіли теж.

– Так.

– Банан, ти йдеш третім.

– Так, – кивнул снайпер. Он любил бананы, и потому к нему еще с АТО пристала кличка Банан. Снайпером он был тоже хорошим, его учили американцы, на Яворовском полигоне в Львовской области, а потом в Словении, в специальном тренировочном комплексе, где отрабатывались городские бои…

Бандеровцы надевали бронежилеты.

– Все. Слава Украине!

– Героям слава!

– Слава нации!

– Смерть ворогам!

– Украина!

– Понад усе!

Несмотря на то что я был готов, началось все внезапно. И страшно.

Я увидел машину – это была черная «Тойота Камри» предыдущей модели, она тут же мигнула фарами – и за ней во двор вкатился милицейский «Форд Фокус». «Форд» тут же повернул налево, а «Тойота» пошла дальше, объезжая двор‑колодец по внутренней дороге, чтобы встать рядом со мной. Если считать от меня – то я был от здания справа, у соседнего, стоящего торцом дома, а «Форд» – получается, был слева.