«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

— Даже без сверхчеловека, — быстро вмешалась Мэри, — у нас есть специально обученные люди, которые в состоянии держать ситуацию под контролем. Если же нам придется с ним сражаться, то у человечества есть лишь один шанс — в единстве. Поскольку этот сверхчеловек может быть одной из тех самых ошибок.

Митчелл перевел взгляд с Эшворта на Мэри и обратно. На мгновение могло показаться, что сенатор разразится возмущенной тирадой насчет навязываемых ему выводов. Лицо его покраснело от гнева, и он резко дернул головой.

Но гнев тут же прошел. Пропало и все возмущение.

— Наша единственная надежда — в единстве, — произнес он механическим голосом, непохожим на его собственный, повторяя слова Мэри. Затем, уже более энергично, воскликнул, сформулировав то же самое иначе: — Человечество должно сплотиться, как никогда прежде!

На этот раз в голосе его прозвучали ораторские нотки, словно мысль принадлежала ему самому.

— Мы многому научились в «Мар виста», — сказала Мэри. — Новые методы, новое оружие, созданное сверхразумом, — мы можем обратить его против того же разума, который его сотворил!

Когда сенатор покидал «Мар виста», походка его была уверенной, а голова полна мыслей о новом крестовом походе.

Эшворт и Мэри Грегсон стояли как застывшие изваяния, глядя ему вслед. Казалось, с уходом сенатора закрылась щель в окружавшей их незримой стене тишины. Тишину нарушил не то вздох, не то движение — и к ним снова обратился безмолвный голос.

«Мэри Грегсон, сколько вам лет?»

— Двадцать шесть, — удивленно ответила она после короткой паузы.

«Сколько вам лет, Сэмюэль Эшворт?»

— Двадцать восемь.

Послышался беззвучный смешок.

«И никто из вас до сегодняшнего дня ничего не подозревал. Вспоминайте же, дети мои…»

Снова наступила тишина. Потом медленно заговорила Мэри Грегсон, словно понемногу осознавая некую открывающуюся перед ней истину:

— Я… пришла в совет пять лет назад. Я… была другим человеком. Женщину, которую звали Мэри Грегсон… убили… чтобы освободить место для меня. Ее лицо и память были наложены на мои.

Следом за ней заговорил Сэмюэль Эшворт:

— Я пришел… шесть лет назад… и ради меня убили Сэмюэля Эшворта. У меня — его лицо и воспоминания.

«Теперь — и ваши собственные воспоминания тоже, — сказал безмолвный голос. — Обо всем этом позаботился я. В совете есть и другие, подобные вам. Есть они и по всему миру. Пока их немного, но грядут перемены. С запуском центральных энергостанций я буду не столь ограничен в своих действиях. Мои эксперименты будут продолжаться. Мэри, Сэмюэль, — вы тоже эксперименты, биогенетические эксперименты, начатые менее тридцати лет назад. А еще через тридцать лет…»

Голос на мгновение умолк, затем продолжил с новой энергией:

«Вы оба хотели уничтожить сенатора Митчелла, что расходилось с моими целями. Я перевел ваши мысли в другое русло, точно так же как только что проделал с его собственными. Митчелл — безобидный представитель человеческой расы, и он может быть мне полезен. Все дело в том, что инстинкт продолжения рода сильнее даже инстинкта самосохранения. Даже когда основатель рода является ошибкой природы — как я».

В голосе ощущалось смирение, но не покорность.

«Вы оба об этом догадывались, — задумчиво проговорил он. — Мне интересно, как вы это поняли? Вы еще так молоды».

Мэри Грегсон на какое-то мгновение перестала его слышать, чувствуя, что ее разум едва выдерживает обрушившийся на него вес — слишком много нового и невероятного, мозг не в состоянии был все охватить. Она чувствовала себя голой, одинокой и беспомощной, лишенной веры во что бы то ни было. Мэри машинально схватилась за руку Эшворта, и как только их пальцы соприкоснулись, она поняла, что уже не настолько слепа, как была прежде.

И он, и она молчали. Говорил лишь голос:

«Вступает в действие вторая часть моего плана. Причиной восстаний против мутантов в свое время стало то, что дети сверхлюдей были слишком малы, чтобы в полной мере воспользоваться своими возможностями. Можно сказать, что, не будучи взрослыми, они не были цивилизованными. Некоторые из них могли бы преуспеть, если бы им удалось выжить. Но они не выжили. Выжил только я — одна из ошибок природы».

На мгновение наступила тишина, а потом в их мозгу возникла равнодушная усмешка сверхсущества.

«Почему я должен из-за этого стыдиться или унижаться? Я никак не мог повлиять на силы, которые меня создали. Но теперь я могу повлиять на все, что сочту нужным. — На этот раз послышался уже отчетливый смех. — Человечество будет отчаянно сражаться со мной в страхе, что я завоюю Землю. Вот только я уже ее завоевал. Она моя. Но настоящее завоевание еще впереди. Не существует ни одной расы, которая могла бы ее унаследовать. Мои дети, свободные от моих недостатков, станут новым человечеством. Я знал это много лет назад. В мои руки было вложено оружие, и я им воспользовался. С тех пор я экспериментировал, ошибался, пытался снова — и выбрал вас двоих, а также нескольких ваших братьев и сестер в качестве тех, кто унаследует Землю».