«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

Юного Сетона обнаружили под скамейкой на одной из движущихся улиц, что пересекают город из конца в конец. Парень был весь избит. Лицо превратилось в кровавое месиво. Ему выдавили глаза. Перед смертью он еще был в состоянии говорить, но назвать своих убийц не смог. Наемные отморозки с окраин, из какой-то дыры — то ли из Нижней Венеры, то ли из марсианских пустошей.

Люди, читавшие в тот вечер новостные ленты, испытали отвращение, тревогу и страх. Насилие в двадцать первом веке стало непривычным — настолько, что даже полицию упразднили. Когда после Большого столкновения войны были запрещены, мир стал привыкать делать все правильно. И кажется, получалось. Из приговоров мало-помалу исчезла высшая мера. У дорожных инспекторов парализаторы были выставлены на такую низкую отметку, что совсем не парализовали.

Хайрем Гейл, работавший физиком в «Коммерц инкорпорейтед», отправился к начальнику, Чиверу. Гейл ворвался к нему в бешенстве, с презрительной гримасой на лице и зловещим блеском в выцветших глазах.

Он с порога принялся осыпать Чивера бранью, но тот лишь пожал плечами.

— Хайрем, что я тебе могу ответить? — сказал босс, покусывая губу. — Мне очень жаль. Но я же не могу его воскресить…

— Хлюпик несчастный. Мне бы две здоровые ноги! — Гейл рухнул в кресло и бросил костыли на пол. — Джей, ты крепкий. Ты еще молодой. Почему ты не разберешься с этим бардаком?

— А как с ним разберешься?

— Сетон был одним из моих лучших людей. И он не первый. Пострадали многие. И не только здесь — по всей Системе. Первопроходцы, которые хотели пользоваться нашими устройствами на ядерном топливе. Что стало с ними? Избиты — или убиты!

— Хайрем, — тихо сказал Чивер, — оно того не стоит. Пусть уж Марзет держит монополию…

Взгляд Гейла потемнел и стал ледяным.

— Эти свиньи, эти грязные убийцы!

— Да… но…

— Они крепко сидят на топливе для генераторов Марзета и, конечно, хотят сохранить все как есть. Хотя эти генераторы стоят такую прорву денег, что только состоятельные люди могут купить их — или взять в аренду у Марзета под несусветные проценты! И потом долго горбатиться на других планетах, чтобы погасить долг. А еще эти генераторы опасны. Уже случилось немало взрывов…

Чивер вздохнул:

— Знаю, знаю. Наша «Атома» недорога, эффективна и обладает защитой от неумелого обращения. Только на рынок ее не вывести.

— А все почему? — язвительно отозвался Гейл. — Потому что мы за нее не боремся!

— Ты с ума сошел! Война? Хайрем, боже упаси, ты хочешь перевести часы на век назад?

— Если потребуется. Люди Марзета — не из этой эпохи. Это анахронизм. Их методы восходят к фашистской идеологии бандитов. И успеха они добиваются потому, что на всех планетах разучились драться.

— Драка бесполезна. Это доказано.

— Нет. По крайней мере, я удовлетворительных доказательств не видел.

— Это ведь не имеет к тебе отношения, — сказал Чивер. — Зачем ты туда лезешь?

— От своей работы я не отлынивал, — ухмыльнулся Гейл. — Если ты об этом…

— Нет, конечно! Сам знаешь.

— Я вожусь не с одним экспериментальным прибором. Мои темпоральные теории подтверждаются на практике, формула телепортации выглядит интересно — но тут эта дрянь… Я имею в виду Марзета. Что ты собираешься предпринять?

— Я ничего не могу сделать!

— Да что ты!

— Мировое соглашение…

— Уже пробовали. Без толку. Марзет хочет удержать позиции, чтобы по-прежнему тоннами вытягивать деньги, а колонисты и горнодобытчики на астероидах, в венерианских болотах и под марсианскими горами остаются у них, считай, в рабстве! В экономической кабале! Конечно, Марзет знает, что, если «Атома» выйдет на открытый рынок, она отправит их генераторы на свалку. И освободит их рабов!

— Они хотят сохранить монополию…

— Они хотят уничтожить конкуренцию, — отрезал Гейл. — Я случайно узнал, что много лет назад Марзет разработал несколько типов источников питания, намного превосходящих те, которые запатентовал изначально. Если бы он захотел перепрофилироваться, то мог бы это сделать — и открыто конкурировать с нами. Но это в их планы не входит. Поэтому они прибегли к запугиванию. Находят тех, кто покупает «Атомы», и применяют бандитскую тактику. Преследуют людей даже на наших заводах — посмотри, что стало с бедным Сетоном! Его предупреждали. Но у парня оказался крепкий характер, покрепче, чем у тебя, Джей.

Чивер сохранял внешнюю невозмутимость.

— Насилие никогда себя не оправдывает.

— Насчет клин клином никогда не слышал?

— Извини, организовывать вооруженные банды я отказываюсь.

— Ладно, — сказал Гейл. — Вызови-ка Хэммонда.

— Что? Зачем?

— Он босс Марзета. Тот… тип, что за всем этим стоит. Тот, кто начитался про Капоне, Гитлера и террористов двадцатого века. И еще… — Гейл на мгновение замялся. Когда он продолжил, то уже не смотрел на Чивера. — Твою дочь похитили.

Чивер вцепился в край стола. С гладкого, ухоженного лица сошел цвет.

— Марла…

Гейл старался говорить ровным голосом.

— Ее похитили из собственного аэромобиля полчаса назад. Вокруг болталось несколько регулировщиков, но куда им противостоять организованной преступности. Они-то — не организованные.

Крупное тело Чивера словно усохло.