«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

— Тетя, — неуверенно произнес он. — Думаю, она вмешалась. Думаю… Кларисса, казалось, начала ускользать от меня. Всякий раз, когда я звонил, тетя говорила, что она занята или ее нет. Я был полностью уверен, что она лжет, но что я мог поделать?

Когда встречались, Кларисса отрицала, что все это признак равнодушия, подкрепляя свои слова сияющими взглядами и нежными ласками. Просто она была очень занята. Интересно чем? Вообще-то, она делала очень мало, и тем не менее всегда, казалось, была поглощена чем-нибудь.

— Стоило ей увидеть воробья, клюющего хлебные крошки, или людей, заспоривших на улице, как она принималась уделять им все свое внимание, я словно переставал существовать для нее… Спустя некоторое время, когда мне примерно неделю не удавалось увидеться с ней, — я решил разобраться с тетей.

Дальше шли провалы… Он помнил ясно лишь одно: как он стоит в белой прихожей и звонит в дверь. Он помнил, как дверь приоткрылась с негромким скрипом. Совсем чуть-чуть. Она была на цепочке, которая мерцала в свете, падавшем изнутри комнаты. Вообще-то, там было темновато, свет отражался во множестве зеркал, но его источника Лессинг не видел. Однако он видел, как кто-то движется внутри — некто, искаженный зеркалами, умноженный ими, занимающийся своими таинственными делами и не обращающий внимания на то, что Лессинг звонит в дверь.

— Привет! — окликнул он ее. — Это ты, Кларисса?

Никакого ответа. Ничего, кроме безмолвного движения или, точнее, мелькавших там и сям отражений. Тогда Лессинг окликнул тетю по имени.

— Это вы, миссис… — Как же ее звали? Он не мог вспомнить. Но тогда он звал ее снова и снова, все больше злясь из-за такого пренебрежительного отношения. — Я вижу вас. — Да, так он сказал, прижав лицо к косяку двери. — Знаю, вы меня слышите. Почему вы не отвечаете?

По-прежнему ничего. На мгновение-другое движение внутри прекратилось, ненадолго возобновилось и опять стихло. Он не мог видеть, что за фигура дает отражения. Кто-то темный безмолвно двигался по ворсистым коврам, не обращая внимания на доносившийся от двери голос. Вот ведь странная особа эта тетя…

Внезапно его поразила нереальность происходящего: неясная фигура как бы растворяется в полусумраке комнаты, а он, точно дурак, топчется у порога, тщетно взывая через приоткрытую дверь. Какого дьявола эта женщина разводит тут таинственность? Она такая давящая! На Клариссу ей наплевать, лишь бы все было, как она пожелает…

Его охватил жаркий гнев — яростная, неожиданная реакция.

— Кларисса! — позвал он.

Тень снова замелькала в зеркалах, и тогда он с силой нажал плечом на дверную панель.

Щеколда — видимо, непрочная — с треском подалась, и Лессинг, потеряв равновесие, начал падать вперед. Комната со своими темными зеркалами головокружительно завертелась. Он не видел тетю Клариссы, только быстрое, таинственное движение в зеркале, но внезапно оказался лицом к лицу с чем-то совершенно необъяснимым.

Гравитация изменилась и по направлению, и по силе. Он по-прежнему двигался вперед и падал медленно, как в ночном кошмаре — точно Алиса в кроличьей норе, — по раскручивавшейся, расширявшейся спирали. На миг необыкновенный характер движения вытеснил из сознания все остальное. В комнате больше никого не было; не было и зеркал; не было самой комнаты. Бестелесный, математическое уравнение, упрощенное эго, он падал к…

Там была Кларисса. Потом он увидел вспышку золотистого света, пылавшего на фоне белой тьмы. Золотистый ливень обволок Клариссу и унес ее прочь.

Глядя на все как бы издалека, внутренне содрогаясь, он понимал, что должен удивляться. Но это было так похоже на полусон. Во сне легко принять вещи такими, как они есть, и ему не хотелось делать усилие, чтобы проснуться. Он снова увидел Клариссу — та двигалась на фоне, иногда лишь чуть-чуть незнакомом, а иногда совершенно немыслимом…

Человек в доспехах упал сквозь теплый, пронизанный солнечным светом воздух на террасу, а фон превратился в парк и горы вдалеке. Какая-то женщина отпрянула от человека в доспехах, двое мужчин выступили вперед, как бы защищая ее собой. Кларисса там тоже была. Лессинг понимал язык, хотя не знал, каким образом. Человек в доспехах вскинул какое-то оружие и закричал:

— Отойдите, ваше высочество! Я не могу стрелять… слишком близко…

Молодой человек в длинном одеянии варварской расцветки отпрыгнул назад, вытаскивая из-за пояса смотанный алый хлыст. Однако никто из этих людей не вел себя агрессивно; на каждом лице застыло изумление, все взгляды были устремлены на Лессинга. Позади них, тоже бесконечно удивленная, замерла высокая, внушительного вида женщина. Недоуменно оглядываясь по сторонам, Лессинг поймал недоверчивые взгляды девушек, стоявших у нее за спиной. Среди них была и Кларисса, а позади нее — позади нее — кто-то, кого он не мог вспомнить. Темная фигура, загадочная, немного сутулящаяся…