«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

Маклин кивнул, чиркнул колесиком о кремень и поднес язычок пламени к пергаменту. Тот мгновенно вспыхнул и растаял в ладони, оставив после себя клуб черного жирного дыма. Маклин подскочил, выругался и затряс обожженной рукой, содрогаясь от кашля и морщась из-за рези в глазах. Дым оказался такой густой, что полностью скрыл Данна, сидевшего напротив.

Постепенно черное облако рассеялось. Маклин открыл глаза, не поверил им и снова зажмурился. Гипноз. Несомненно. Иначе как объяснить, что он находится в комнате, где все предметы… плавают в воздухе?

— Привет! — раздался звонкий голос. — Новенький, да? Где там наш телефон? Прочисти уши, Снуль! Где он?

— Вот он, Броскоп, — пробасил кто-то, — возле люстры. Интересно, откуда этот парень? Похоже, то ли с Марса, то ли из Валгаллы.

Маклин открыл глаза. Он находился в кабинете, причем довольно необычном — в первую очередь потому, что вся обстановка парила в пространстве. Тяжелый стол красного дерева накренился у потолка, а вокруг него беспорядочно вращались стулья. Ковер смахивал на ковер-самолет из «Тысячи и одной ночи». Что касается двоих обитателей комнаты (крошечного и совершенно голого зеленого человечка с остроконечными ушами, а также тритона — то есть самца русалки — с жабрами, зелеными водорослями вместо волос и конусообразным рыбьим хвостом), они тоже пребывали в подвешенном состоянии.

— У нас поступление, — сказал зеленый человечек в телефонную трубку размером едва ли не больше, чем он сам. — Да плевать! Говоришь, все ушли на предпросмотр? Ну, это не я их туда отправил. Тут новенький. Ну да. Хорошо, так и сделаем. Слышь, белокурая, какие планы на вечер? — Повесив трубку, он тоненько вздохнул. — Одна из феечек королевы Маб. Я бы за ней приударил.

— Лучше за работой приударь, — проворчал тритон. — К четырем дня наш сон должен пройти цензуру. Ведь это не просто сон, а специальный супервыпуск!

— Сон, — промямлил Маклин. — Точно. Я сплю. Или сбрендил. — Он вцепился в пролетавший мимо стул и, сам того не желая, совершил сальто, а когда пришел в чувство, обнаружилось, что тритон маячит прямо у него перед носом.

— Остынь, — посоветовал тритон. — Никакой это не сон, а самая настоящая фабрика грез. Со временем привыкнешь.

— Я… э-э-э…

— Меня зовут Броскоп, — представился зеленый, — а этого рыбоватого парня — Снуль. В данный момент мы работаем в паре. А ты?..

— Тимоти Маклин, — машинально отозвался Маклин. — Все в порядке. Просто я рехнулся. Да, так и есть. А у вас принято, чтобы все вокруг летало?

— Конечно нет! — пронзительно хохотнул Броскоп. — Просто мы делаем сон о полетах и хотим прочувствовать атмосферу. Сейчас работаем над эпизодом о невесомости. Доделаем и отправим Юпитеру, чтобы завизировал. Спросишь, когда этот сон покажут кому-то еще? Понятия не имею. Глянь! — Подплыв к стене, он нажал несколько кнопок, и мебель постепенно заняла более привычные места.

То же самое случилось с Маклином и его странными собеседниками. Тритон свернулся в причудливом кресле, изготовленном с учетом особенностей его анатомии, а Броскоп примостился на краешке стола.

— Сядь и не парься, — велел он Маклину. — Ты здесь новенький, а новеньким всегда тяжко. Вот вызовут к режиссеру, он тебе мозги-то вправит!

— Несладко тебе придется, — пророкотал тритон.

— О да, — кивнул Броскоп. — Кто у нас на этой неделе, Старый Хрыч? Тяжелый случай. Соберись, Тимоти Маклин, теперь ты в армии!

— Н-но…

Лепрекон спрыгнул со стола, привстал на цыпочки, схватил Маклина за палец и потянул к двери:

— Пойдем!

За дверью был ярко освещенный и совершенно пустой коридор.

— Я за тобой присмотрю, приятель, — шепнул малыш Броскоп. — Снуль у нас просто вредина со скверным характером, как и все тритоны. Теперь послушай, Тимоти Маклин, тебе непременно надо познакомиться со Старым Хрычом. Подыграй ему. Он любит подхалимов. А я подергаю за веревочки, и тебя зачислят в мою команду. Покажу, как тут все устроено. Вот его дверь. Давай, удачи.

Маклин обнаружил, что стоит на пороге гигантского кабинета. За спиной хлопнула дверь. Броскоп исчез, а впереди сверкали несколько акров пустого стола, за которым расположился рогатый джентльмен.

Старый Хрыч был до омерзения жирным существом с лоснящейся крокодильей кожей, физиономией бульдога и парой коротких рогов, росших там, где полагается.

— Тимоти Маклин! — взревел он, грохнув черными кулачищами по столу. — Первым делом уясни, что мое время тебе не по карману, так что заткнись и слушай!

Маклин обнаружил, что начинает сердиться. Пусть это сон безумца, но и здесь у человека имеются права. Так он и сказал, но Старый Хрыч отмахнулся:

— Тебя назначили на производство сновидений, поэтому скажи-ка: откуда, по-твоему, берутся сны?

— Из подсознания, — отчеканил Маклин, и Старый Хрыч слегка оторопел.